Северная и восточная Тартария

Витсен не знал, да и не мог знать, во что выльются наблюдаемые им исторические процессы, но возможность безопасного прохождения купеческих караванов по старым торговым путям Внутренней Евразии имела огромное значение для мировой экономики, а, следовательно, и для голландской Ост-Индской компании. Добираться до Азии морем было чрезвычайно опасно и долго, а попытки найти более короткий путь через Северный Ледовитый океан ни к чему не привели. В свою книгу Витсен включил огромное количество описаний путешествий по Сибири и Центральной Азии в Китай. При наличии информации он сообщал о торговых делах, о таких природных ресурсах, как серебро или нефть, встречающихся на этих бескрайних просторах. Разумеется, Витсена нельзя считать предтечей Л. Н. Гумилева в XVII веке, но среди современников его выделяет глубокая убежденность в значении Внутренней Евразии для мировой культуры и истории, вера в ее огромный экономический потенциал. Это позволяет нам говорить о Витсене как об одном из первых евразийцев.

Витсена отличала осмотрительность. Нидерландский государственный деятель, член правления голландской Ост-Индской компании, центральная фигура российско-нидерландских отношений, лично знакомый с Петром I и его ближайшим окружением, он учитывал тот факт, что географические данные о малоизвестных землях могут быть засекречены как Российской империей, так и нидерландской торговой компанией. И все же собрание сведений о Тартарии непрерывно росло, а Витсен считал составленную им подробную карту 1687 года и публикацию второго варианта книги лишь этапами большого пути. Он заказал гравюру с карты, обе версии книги были набраны и отпечатаны, но сам препятствовал распространению своего труда через издательство и книготорговцев. Лишь третье нидерландское издание книги Витсена[1414] было пущено в продажу, но произошло это уже через много лет после смерти автора. В 1785 году новый издатель выкупил у наследников сохранившиеся печатные листы 1705 года и, снабдив труд Витсена некоторыми дополнениями, выпустил его в качестве самостоятельного издания.

Тем не менее, Северная и Восточная Тартария оставалась библиографической редкостью, написанной к тому же на малодоступном нидерландском языке XVII века. Несмотря на то, что книга Витсена содержала огромное количество уникальной информации, недоступность и сложная манера изложения помешали ей оказать сколько-нибудь значительное влияние на развитие западноевропейских представлений об Азии в XVIII веке. В 1730 году конкурент Витсена, Ф.-И. фон Страленберг, выпустил труд о северных и восточных областях Европы на немецком языке[1415]. Последовали переводы на шведский, английский, французский, испанский и русский, благодаря чему эта книга стала известна широкому кругу читателей. В ходу были также Всеобщая история гуннов, тюрок, монголов и других западных тартар Дегиня (1757)[1416] и работы известных путешественников по Сибири: Гмелина, Стеллера, Палласа[1417].

Значение Витсена как первопроходца в области евроазиатских исследований в XVII веке оставалось недооцененным и позднее. Отчасти это объясняется тем, что внимание Запада было приковано, прежде всего, к Ближнему Востоку, Индии, Китаю и другим странам азиатской периферии. И все же вызывает удивление тот факт, что даже в работах узкого круга крупнейших западных ученых, справедливо указывавших на исключительное значение Внутренней Евразии для мировой истории (речь идет о Рене Груссе, Оуэне Латтиморе, Андре Гундере Франке, Денисе Синоре, Дэвиде Кристиане)[1418], мы не находим отсылок к Витсену как заслуживающему внимания предшественнику. Они просто-напросто не знали о существовании Северной и Восточной Тартарии.

Да и сами голландцы не сделали практически ничего для популяризации Витсена за рубежом. У себя на родине он известен в первую очередь как бургомистр Амстердама, принимавший Петра Великого во время визита Великого посольства в 1697-1698 гг. Лишь сравнительно недавно появился интерес к его любительским занятиям наукой и коллекционированию. Но отечественные историки, занимающиеся Азией, и поныне пишут в основном о колониальном прошлом Нидерландов. Никто из голландских ученых так и не провел систематического исследования Северной и Восточной Тартарии.