Северная и восточная Тартария

Достижения Витсена и в самом деле настолько поразительны, что возникает невольный вопрос: является ли он единственным автором карты и составителем книги о Тартарии? Разве нельзя предположить, что этот очень богатый регент, обремененный многочисленными политическими должностями, привлекал к работе помощников, так и оставшихся анонимными? Они могли копировать, конспектировать, переводить источники, а также перерабатывать их и подготавливать к изданию в книге[1521]. Если представить, что Витсену не хватало времени для того, чтобы отредактировать Северную и Восточную Тартарию должным образом, не этим ли объясняется ее корявый стиль и беспорядочная структура изложения (что в особенности относится ко второму изданию)[1522]?

В то же время нельзя недооценивать личный вклад Витсена в создание Северной и Восточной Тартарии. Его дом, как писал после смерти Витсена один из его почитателей, был «местом встречи путешественников, ученых и любознательных соотечественников и иностранцев»[1523]. Здесь, конечно, не обошлось без преувеличения: Витсен часто покидал Амстердам по государственным делам. Но его заслуги по сбору самой разнообразной информации о Тартарии невозможно переоценить. Авторитетный комментарий, которым Витсен снабжал сведения, представленные в книге, а так же его письма к Куперу свидетельствуют о глубоких познаниях в этой обширной области знаний. Как было отмечено ранее, часть полученной информации Витсен считал деликатной и конфиденциальной. С этим связано его желание оставить за собой право решать, что войдет в книгу, а что — нет. Возможно, именно поэтому он не решился привлечь редактора со стороны даже в конце жизни[1524]. Вместе с тем, Витсен, наверняка, давал многочисленные поручениям своим подчиненным: служащим и секретарям, о которых нам, к сожалению, ничего не известно[1525].

Как уже было сказано ранее, мы далеко не всегда знаем, от кого именно Витсен получил те или иные сведения. Информация об источниках в Северной и Восточной Тартарии почти всегда ограничена, а часто и вовсе отсутствует. Исходный материал, который Витсен получил непосредственно от этих неназванных информантов, практически не сохранился, так что реконструировать их имена в большинстве случаев не представляется возможным[1526]. Однако масштабы его информационной сети были поистине впечатляющими. В ответе Саусвеллу в 1691 году Витсен слегка приподнял завесу над ней. Он писал, что двадцать восемь лет тому назад разговаривал в Москве не только с русскими, но и «со всякими тартарами»[1527]. Помимо того, пишет Витсен, «Я постоянно поддерживал переписку с Москвой, Астраханью, Грузией, Исфаханом, Польшей и Константинополем. Я ежегодно получал письма из Пекина [...]. Я собирал тома дневников и вахтенных журналов, которые содержат названия гор, рек, городов, а также большое количество набросков, мной самим систематизированных, которые описывают территории, уже упомянутые мной. На основании материалов этого фонда, который я собирал многие годы, сравнивал между собой и приводил в порядок упорно и непрерывно, и была сделана моя карта»[1528].

Действительно, в первом издании Северной и Восточной Тартарии мы находим сообщения из вышеупомянутых мест. Из Москвы Витсен получил многочисленные известия о Сибири, а также два письма о Грузии, написанные князем Арчилом Багратиони[1529]. Из Грузии поступили сообщения живших там европейцев о калмыках, узбеках и народах, обитавших в районе Каспийского моря[1530]. Из Персии один армянин прислал информацию о Центральной Азии. Можно предположить, что на месте с этим человеком разговаривал представитель ОИК[1531]. От польских дипломатов Витсен получил описания Персии и путешествия из Персии в Астрахань.

Мы уже говорили, что родственники Н. Витсена имели торговые и дипломатические контакты с Османской империей. Еще теснее с этой страной были связаны родственники его жены Катерины Ошпье (Catherina Hochepied). Благодаря контактам семьи Ошпье, Витсен приобретал античные статуи, монеты, а также арабские рукописи о Центральной Азии, рассказы турецких моряков из Константинополя об Азовском море и сообщения других путешественников о Грузии и Мингрелии[1532]. Помимо этого, он имел прекрасные связи с иезуитами в Китае, которые использовали ОИК для контактов с Европой. В своей книге Н. Витсен поместил письма отца Фербиста (Verbiest) о том, как тот путешествовал с Китайским императором и сопровождал его за пределы Великой Стены, а также сообщения других путешественников о землях по берегам реки Амур, о Манчжурии, Сибири и Центральной Азии, также записанные иезуитами в Китае[1533].