Северная Корея

Власти терпели эти постепенные преобразования экономики, смотрели сквозь пальцы на возникающие по всей стране рынки, но официально перемены не признавали. Если спросить у корейцев, есть ли у них частные рестораны, то в ответ вы, скорее всего, услышите решительное «Нет!». Причем собеседник вас в этот момент не обманывает, он просто недоговаривает. Так как все эти изменения в экономике не были закреплены законодательно, то формально они незаконны. Чтобы обойти ограничения, человек с деньгами за определенную мзду получает право зарегистрировать ресторан или даже компанию как часть какого-то государственного предприятия. Естественно, что никакая государственная компания предприятием не управляет, занимается всеми делами лично владелец. В итоге получалось, что по документам все государственное, а на деле — частное. Такой подход «фасад — социалистический, а содержание — капиталистическое» все чаще встречается в КНДР.

Другая особенность поведения властей КНДР — категорическое нежелание произносить слово «реформы», так как оно воспринимается как признак отступления, ревизионизма. КНДР принимала пакет мер, которые на деле являются реформами, но называются они очень нейтрально, например «меры по улучшению экономики».

В общем, государство так или иначе вынуждено было приспосабливаться к новым реалиям. Определенные реформы в КНДР проводились еще с 1980-х годов, но были они очень и очень незначительными. 1 июля 2002 года в Северной Корее были приняты «Специальные меры по улучшению управления экономикой». Хотя по поводу их конкретного наполнения, глубины и значения между экспертами до сих пор идут споры, в любом случае они явно указывали на намерение властей внести определенные коррективы в механизмы управления экономикой с целью выхода из кризиса. В 2003 году на рынках разрешили торговать всем, за исключением зерновых (хотя, как это часто бывает в КНДР, и этот запрет все чаще и чаще игнорируется).

Нельзя сказать, что руководство КНДР было довольно вынужденным отступлением. Как только ситуация стабилизировалась, власти попытались избавиться от рынков. В 2005–2008 годах вводились разнообразные ограничения на рыночную торговлю: ограничивали разрешенное для торговли время, запрещали торговать женщинам младше пятидесяти лет и мужчинам и т. д. В январе 2009 года вообще попытались закрыть рынки, а в ноябре провели денежную реформу, конфисковав сбережения. После конфискации на некоторое время торговля на рынках и в валютных магазинах была прекращена. Но вскоре стало очевидно, что у рынков нет альтернативы: без их помощи невозможно обеспечить население средствами к существованию. Поэтому власти КНДР, побоявшись вконец озлобить население, достаточно быстро отменили ограничения. В настоящий момент по всей КНДР насчитывается около четырехсот крупных рынков. В одном только Пхеньяне их около двадцати. Купить на них можно если не все, то почти все, хотя, понятно, цены там соответствующие. Впрочем, рыночные цены перекинулись постепенно и в крупные государственные магазины, которые подпали под контроль чиновников и стали уже почти что частными.

С приходом к власти в конце 2011 года молодого лидера Ким Чен Ына некоторые зарубежные эксперты высказывали предположения, что молодой вождь пойдет на полномасштабные реформы, в том числе и в политической сфере. Этого не произошло, но все же, в отличие от отца, молодой Ким прекратил всяческие попытки борьбы с рынком. Скорее, наоборот, при нем были приняты ряд положений, которые еще больше закрепили рыночные новшества. Активно стали создаваться особые экономические зоны, хотя реально функционировали только две — в Расоне, недалеко от границы с Китаем и Россией, и межкорейская в Кэсоне. Впрочем, с зонами не все пошло успешно, но об этом я расскажу чуть позже.

Главным же доказательством готовности нового руководства КНДР к изменениям стали «меры по новой системе управления экономикой от 28 июня 2012 года» и дополнившие их «меры от 30 мая 2014 года». Сами власти КНДР о реформах публично не заявляли, хотя в частных разговорах представители Северной Кореи говорят о новшествах довольно откровенно. Зарубежные эксперты и по сей день спорят о курсе современной северокорейской политики, часто появляется информация о том, что эти реформы по-разному реализуют в разных регионах КНДР, но под сомнение сам факт их проведения уже не ставится.