Северная война

  Седрик фон Зальх, услышав очередной приказ Конрада Третьего, посмотрел на Бернарда, который с каменным выражением лица следил за ходом сражения, и проповедник это почувствовал. Не оборачиваясь, рукой он ухватил паладина за белый плащ с нашитым на спине красным (тамплиерским) крестом и притянул его к себе. Затем он кивнул своему верному псу на правый фланг армии крестоносцев и спросил:

  - Ты еще не раздумал поквитаться с тем венедом, который написал мне наглое письмо?

  - С Вадимом Соколом? - на всякий случай уточнил паладин.

  - С ним самым.

  - Нет, не передумал. А он здесь?

  - Да, - по губам Бернарда Клервоского пробежала кривая ухмылка, - я чую его. Он слуга местного божка с непотребным именем Яровит, и возглавляет атаку вражеской кавалерии на нашем правом фланге.

  - И что мне делать?

  - Возьми сотню тамплиеров и присоединись к воинам Генриха Льва. Окажи помощь нашим рыцарям и останови прорыв венедских всадников, а затем срази этого мерзкого язычника и принеси мне его голову.

  - Слушаюсь!

  Тамплиеры подчинились приказу Зальха неохотно, ибо никто не хотел идти с ним в бой бок о бок. Однако по воле Бернарда германец был назначен их командиром, и авторитет проповедника гасил всякое недовольство. Поэтому рыцари Соломонова храма встали рядом с тяжелой кавалерией герцога Генриха Льва, который решил лично руководить контратакой, и сосредоточились на удобной для скачки возвышенности невдалеке от места предполагаемого прорыва венедской конницы. После этого они выстроились клином, и когда языческая кавалерия все же проломилась через строй пехоты, элита армии крестоносцев услышала голос молодого герцога:

  - Рыцари! Вперед! Шагом!

  Бронированная кавалерия стала медленно спускаться с холма, и вскоре последовала вторая команда:

  - Рысью!

  Понукаемые седоками кони ускорились, а рыцари опустили копья. Промерзшая земля задрожала от топота множества копыт и венеды, которые рубили растерявшуюся пехоту из швабских мечников и копьеносцев, приближались, хотя вели себя странно, поскольку не обращали на рыцарей никакого внимания. Видимость была плохая, и врагов можно было разглядеть только по отсветам факелов, которые были у германских воинов первой линии. Холмы, на которых решили остановиться католики, были не обследованы, а венедов оказалось не меньше, чем рыцарей. Но это никого не смущало. Крестоносцы стали издавать бодрые боевые кличи, и впереди них, рядом с герцогом Генрихом был Седрик, коему кровь ударила в голову и он отдался азарту битвы. Прошедший через множество схваток и приключений паладин был без копья и сжимал в правой руке меч. Через небольшой промежуток времени он должен был встретиться со своим обидчиком и Зальх считал, что распластает любого противника, который посмеет ему противостоять. Холодный ветер бил в лицо германца и он, так же как тамплиеры и рыцари герцога, верил в свою несокрушимость и непобедимость. Однако в этот момент произошла неприятность.

  Передние кони резко споткнулись и стали падать. На пути рыцарей оказалась прикрытая ветками широкая траншея, которую нельзя было разглядеть под снегом, и атака Воинов Господа сорвалась. Дорогостоящие кони ломали ноги и ржали от боли, а вбитые на дне ямы острые колья пробивали и вспарывали их животы. Рыцари сворачивали себе шеи, а на тех, кто уцелел, сверху валились кони и закованные в доспехи товарищи. Стоны и крики вплелись в плач жеребцов, но никто в этот звуковой концерт боли не вслушивался, ибо битва, словно штормовая волна, накатывалась на крестоносцев.

  Язычники, которые наверняка знали, где была ловушка для рыцарской конницы, стали обходить канаву с двух сторон и брать свалку из рыцарей в клещи, и Седрику фон Зальху, которому опять повезло и он уцелел, было понятно, что венеды их переиграли. Однако он не терзал себя, а решил сражаться дальше, ведь не все рыцари погибли и далеко не все успели набрать разгон, а потому сумели остановить своих верховых животных. Значит, шанс выполнить приказ Бернарда Клервоского еще имелся и, схватив выпавшее из чьей-то руки тяжелое длинное копье, паладин оперся на древко. Далее он с трудом встал на ноги, унял рвотные позывы и встряхнул головой, в которой стоял постоянный шум, а потом отбежал на чистое место и прокричал:

  - Именем Господа! Все кто может держать оружие и драться, ко мне! К бою!

  Как ни странно, но Зальха услышали. Часть воинов, кто спешенный, а кто на коне, сбилась вокруг него, а тут еще и отступающие швабы, которых гнали венедские кавалеристы, прибились к рыцарям. Ну, а затем начался бой и Седрик увидел своего обидчика языческого колдуна Вадима Сокола, который мчался прямо на него.

  - Убью! - Сквозь зубы процедил рыцарь и стал действовать. Его копье воткнулось тупым концом в землю, а острием было направлено навстречу врагу и, глядя на приближающуюся жертву, Зальх выкрикнул: - Смерть язычникам!

***