Северное сияние

Она уходила с едва скрываемым облегчением. Потерпев неудачу в поисках Глакожеров под землей, она снова вернулась на улицу. Здесь она была как дома.

И вот, когда она почти утратила к ним интерес, Глакожеры появились в Оксфорде.

Впервые Лира об этом услышала, когда в семье знакомых ей бродяжников пропал мальчик.

Приближалось время конной ярмарки, и весь канал заполонили лодки и лодочки с торговцами и путешественниками, и пристани вдоль побережья Джерико пестрели сияющей сбруей и привлекали громкими звуками цоканья копыт и торговой шумихи. Лире всегда ужасно нравилась конная ярмарка; и, поскольку здесь всегда был шанс увести лошадь-за-которой-скверно-приглядывают, возникало бесконечное количество возможностей создать конфликт.

В этом году у нее появился грандиозный план. Вдохновившись прошлогодним похищением лодки, она собиралась на этот раз совершить настоящее путешествие, перед тем как вернуть ее назад. Если она со своими друзьями из кухни сможет добраться до самого Абингтона, то они смогут поиграть в разрушение плотины…

Но войнушки в этом году не произошло. Случилось кое-что другое. Под утренним солнышком Лира медленно прогуливалась вдоль края лодочной мастерской в Порт Мидоу, в кои-то веки без Роджера (ему было велено вымыть полы в кладовой), зато с Хью Ловатом и Саймоном Парслоу, передающими друг другу ворованную сигарету и выпускающими показные клубы дыма, когда вдруг услышала, как знакомый голос прокричал:

— Ну, и что ты с ним сделал, идиот тупоголовый?

Голос был властным, он принадлежал женщине, но у женщины были луженые легкие. Лира сразу огляделась в ее поисках, потому что это была Ма Коста, которая могла дважды наградить Лиру ошеломительными затрещинами, а на третий раз угостить горячим имбирным пряником, и чья семья постоянно заботилась о роскоши и богатстве своей лодки. Среди бродяжников они были принцами, Лира всегда восхищалась Ма Костой, но иногда приходилось ее остерегаться, потому что именно ее лодку они когда-то угнали.

Услыхав перепалку, один из задиристых спутников Лиры машинально поднял камень, но Лира сказала:

— Выбрось. Она сейчас не в духе. Сломает тебе хребет и не заметит.

На самом деле, Ма Коста была больше обеспокоена, чем разозлена. Мужчина, к которому она обращалась, торговец лошадьми, пожимал плечами и разводил руками.

— Ничего я не делал, — говорил он. — Он был рядом, и вдруг через минуту пропал. Я даже не заметил, куда он подевался.

— Он же помогал тебе! Он присматривал за твоими проклятыми лошадьми!

— В таком случае, он должен был остаться здесь, разве нет? Отлучки во время работы…

Торговец не закончил, потому что Ма Коста вдруг залепила ему увесистую оплеуху и обрушила на него такой град проклятий и упреков, что он вскрикнул и счел за благо убраться. Посмеивающиеся рядом другие торговцы сразу встревоженно замолчали.

— Что случилось? — спросила Лира у бродяжного мальчишки, который с открытым ртом наблюдал за происходящим. — Что ее так разозлило?

— Да сын ее, — протянул ребенок. — Билли. Она наверно, думает, что его сцапали Глакожеры. А они и в самом деле могли. Я сам не видел его с тех пор как…

— Глакожеры?! Они что, уже в Оксфорде?!

Мальчишка бродяжников отвернулся и позвал приятелей, которые тоже во все глаза наблюдали за Ма Костой.

— Эй, она не знает, что происходит! Она не знает, что здесь Глакожеры!

В ее сторону обернулось с полдюжины хулиганов с выражением насмешки на лицах, и Лира отбросила сигарету, понимая, что сейчас начнется потасовка. Все их деймоны незамедлительно приняли воинственный вид: каждый из детей теперь стал снабжен клыками, когтями и шипастой шерстью, а Пантелеймон, с презрением лицезрея скудную фантазию бродяжьих деймонов, превратился в дракона размером с шотландскую борзую.

Но не успели они начать свой бой, как вмешалась сама Ма Коста, отпихивая в сторону двух бродяжьих ребят и наступая на Лиру походкой боксера-профессионала.

— Ты его видела? — требовательно спросила она Лиру. — Ты видела Билли?

— Нет, — ответила Лира. — Мы только что пришли. Я уже несколько месяцев не встречала Билли.

Деймон Ма Косты в обличье орла описывал круги в безоблачном небе над ее головой, бросая по сторонам немигающие взгляды своих хищных желтых глаз. Лира была напугана. Никто не тревожился, если ребенок пропадал на несколько часов, а уж тем более не бродяжники: в мире тесно сплоченных бродяжьих лодок, где детям радовались и непомерно их любили, всякая мать знала, что если чадо куда-то отлучилось, то с ним рядом будет кто-то дугой, кто безоговорочно встанет на его защиту.

И вдруг сама Ма Коста, королева бродяжников, обеспокоена пропажей ребенка. Что ж это такое происходит?

Ма Коста невидящим взглядом окинула группу детей и ринулась в толпу на пристани, зовя ребенка. Дети тут же повернулись друг к другу, горе матери охладило их вражду.

— Кто эти Глакожеры? — спросил Саймон, один из приятелей Лиры.

— Ну, знаете, они похищают детей по всей стране. Они пираты… — сказал один из бродяжников.

— Не пираты, — поправил второй. — А людоеды. Их поэтому и называют Глакожерами.