Северное сияние

Только после того, как она попрощалась с несколькими слугами и госпожой Лонсдейл, она вспомнила о Роджере, и сразу почувствовала себя виноватой в том, что не думала о нем с тех пор, как встретила госпожу Коултер. Как быстро все произошло! Но, без сомнения, госпожа Коултер поможет ей найти Роджера, у нее должны быть могущественные друзья, которые могут вернуть его, где бы он ни был. Его просто необходимо отыскать.

Теперь она была на пути в Лондон, сидя рядом с иллюминатором цеппелина. Небольшие когтистые задние лапы горностая Пантелеймона опирались на ее бедро, а его передние лапы были прижаты к стеклу, через которое он пристально глядел. С другой стороны Лиры сидела госпожа Коултер, разбирая бумаги, но вскоре она убрала их и заговорила. Такой блестящий разговор! Лира была опьянена. На этот раз речь шла не о Севере, а о Лондоне, ресторанах и танцзалах, приемах в посольствах или министерствах, интригах между Уайт Холлом и Вестминстером. Лира была очарована этим больше, чем изменяющимся пейзажем под воздушным кораблем. Все, что говорила госпожа Коултер, казалось, несло аромат взрослости, тревожащий, но в то же время соблазнительный: это был аромат шарма.

* * *

Посадка в Садах Фалькесхолл, переправа через широкую коричневую реку, большая группа особняков на Набережной, где тучный швейцар (что-то вроде привратника с медалями) поприветствовал госпожу Коултер и подмигнул Лире, незаметно оценивающей его размеры.

И, наконец, квартира…

Лира могла только открыть рот от удивления.

За свою короткую жизнь Лира видела много красивых вещей, но это была красота Колледжа Джордан, грандиозная, каменная и мужественная красота Оксфорда. В Колледже Джордан было много великолепного, но не было ничего симпатичного. В квартире госпожи Коултер всё было симпатично. Все было залито светом благодаря широким окнам, выходящим на юг. Стены были покрыты обоями в нежную золотисто-белую полоску. Очаровательные картины в позолоченных рамах; старинное зеркало, причудливые подсвечники с ямтарическими лампами под абажурами с оборками; диванные подушки, тоже с оборками, и цветочная кайма вдоль карниза, и мягкий зеленый ковер под ногами; и все было покрыто, как показалось наивным глазам Лиры, очаровательными маленькими фарфоровыми коробочками и фигурками пастушек и арлекинов.

Госпожа Коултер улыбнулась, заметив ее восхищение.

— Да, Лира, — сказала она, — мне надо многое показать тебе! Снимай пальто, и я отведу тебя в ванную. Ты сможешь умыться, и затем мы позавтракаем и пойдем за покупками.

Ванная вызвала новую волну удивления. Лира привыкла мыться с грубым желтым мылом в щербатом тазу, где вода, шедшая из кранов, была в лучшем случае теплой и часто ржавой. А здесь вода была горячей, мыло — розовое и ароматное, полотенца — толстые и мягкие, как облако. А вокруг тонированного зеркала были маленькие розовые лампы, и когда Лира посмотрела в него, она увидела мягко освещенную фигуру, совсем не похожую на Лиру, которую она знала.

Пантелеймон, принявший форму деймона госпожи Коултер, сел на край ванны, строя Лире гримасы. Она столкнула его в мыльную воду и внезапно вспомнила про Алетиометр в кармане пальто. Она оставила пальто на стуле в другой комнате. Она обещала Мастеру сохранить его в тайне от госпожи Коултер…

Лира запуталась. Госпожа Коултер была так добра и мудра, а, если принять во внимание, что Лира видела, как Мастер пытался отравить Дядю Азраэля, то трудно решить, кому из них она должна повиноваться.

Она быстро вытерлась насухо и поспешила назад в гостиную, где, конечно же, всё ещё лежало нетронутым её пальто.

— Ты готова? — Спросила госпожа Коултер. — Я думаю, что мы пойдем на завтрак в Королевский Арктический институт. Я — одна из немногих женщин, его членов, так что я могла бы воспользоваться своими привилегиями.

Двадцатиминутная прогулка привела их к большому зданию с каменным фасадом. Они сидели в широкой столовой с белоснежными скатертями и блестящим серебром на столах и ели телячью печень и бекон.

— Телячья печень — хорошая еда, — рассказывала госпожа Коултер, — а так же печень тюленя, но если в Арктике ты вдруг окажешься без еды, ни в коем случае не ешь печень медведя. Она полна яда, который убьет тебя в считанные минуты.

Пока они ели, госпожа Коултер показывала некоторых членов института, сидевших за другими столами.

— Видишь пожилого джентльмена с красным галстуком? Это — Полковник Карборн. Он первым осуществил полёт на воздушным шаре на Северный полюс. А высокий человек у окна, который только что поднялся — доктор Сломанная Стрела.

— Он — Скраелинг?

— Да. Он нанес на карту океанские потоки в Великом Северном Океане…

Лира смотрела на этих великих людей с любопытством и страхом. Они были Мудрецы, без сомнения, но они были также исследователями. Доктор Сломанная Стрела знает о печени медведя, а Лира сомневалась, знал ли об этом Библиотекарь Колледжа Джордан.