Северные новеллы

Его план был чудовищно жесток и коварен. Снежные бараны довольно легко оторвались от волчьей стаи. На короткое расстояние они бегут быстро. Но погоня затягивалась, и ослабленные бескормицей звери стали уставать. И тогда Толсторог «передал» свои «полномочия» одному из «заместителей», а сам замер. Стадо промчалось мимо. Вожак поджидал врагов. Он подпустил волков почти вплотную, затем, круто набирая скорость, длинными прыжками побежал прочь. Он хотел увести хищников от стада, и ему это удалось: все волки бросились за Толсторогом.

Вожак легко уходил от преследователей. Взлобки сменялись седловинами, седловины — взлобками. Как бы дразня хищников, он часто останавливался, подпускал их на короткое расстояние и снова бросался вскачь. Толсторог вел стаю к той страшной пропасти, к тому обрыву, на вершине которого осенью дрался со своим «заместителем».

До пологого склона, за которым была пропасть, оставалась сотня метров, когда ноги барана вдруг резко замедлили стремительный бег. Сам не желая того, он угодил в ловушку. Внизу, сплошь засыпанный снегом, рос стланик-кедрач. Ноги тяжелого — девятипудового — зверя проваливались в щели между искривленными, переплетенными стволами, беспрестанно цеплялись копытами за деревья. Баран забарахтался, забился в снегу, подобно большой рыбине, плененной крепкой капроновой сетью. Волки же были намного легче Толсторога, и стланик-кедрач не мешал им бежать. Хриплое дыхание ближе, ближе. И вот один из хищников, лязгнув зубами, с разгону налетел на зверя. Он хотел утвердиться на его загривке, вцепившись когтями и зубами, но вожак вовремя развернулся и ударил врага одновременно толстыми рогами и копытами передних ног. Хищник взвыл от боли и отлетел в сторону. Толсторог, по брюхо увязая в снегу, бросился прочь. Баран наверняка бы погиб здесь, если бы предательская роща стланика-кедрача все тянулась под снегом. Но она неожиданно оборвалась. Внизу был надежный, утрамбованный ветрами твердый снежный наст. Толсторог опять оторвался от стаи. Птицей он взлетел по склону и остановился на занесенной снегом каменистой площадке над пропастью.

На виду у волков Толсторог начал спускаться по немыслимо крутой, почти отвесной стене пропасти. В пя- ти-шести метрах от кромки под нависшим обрывом находился удобный выступ, гранитный козырек. Зверь прыгнул на него и стал терпеливо ждать. Волки сгрудились над пропастью. Они были страшно голодны: животы втянуты, как у гончих, с губ свисала длинная тягучая слюна, желтые глаза горели бешенством. Хищники чуяли сильнейший запах живого мяса, но не видели под нависшим камнем стоявшего барана. Долго не могли звери решиться на рискованный спуск. Но вот снизу, совсем рядом, послышалось: «Бэ-эээ!» Вожак умышленно прокричал, как бы поддразнивал врагов: вот, мол, я, хватайте меня! От голода звери утратили элементарное чувство осторожности. Один из них, видимо самый ловкий и храбрый, выставил вперед лапы и медленно начал продвигаться вниз. Когти, врезаясь в обледенелые выступы, удерживали зверя на крутом склоне.

Волк скрылся от глаз стаи за лобастым камнем. Он увидел снежного барана, стоявшего на удобном гранитном карнизе, который нишей врезался в скалу. До этого карниза было рукой подать, всего один не особенно сильный и рискованный прыжок. И хищник прыгнул на карниз. Но прежде чем его лапы коснулись гранита, Толсторог вихрем подлетел к волку, ударил его рогами, и тот, рассекая морозный туман, полетел в пропасть. Через ми- нуту-другую снизу донесся мягкий стук.

«Бэ-эээ!» — прокричал вожак. Криком он как бы приглашал следующего.

За лобастым навесом звери не видели страшной смерти товарища. В противном случае они, конечно, не последовали бы его примеру. Сейчас их не занимал вопрос: куда исчез волк, почему баран кричит не предсмертным, а обычным своим криком? Рядом было живое пахучее мясо, и голод гнал зверей к желанной цели. Один за другим через короткие промежутки времени волки спускались по обрывистой стене, и каждого встречал удар широких рогов снежного барана. И когда последний хищник полетел в пропасть, Толсторог, отталкиваясь сильнейшими задними ногами, в два прыжка взлетел наверх. Он огляделся, прислушался: нет ли где еще какой опасности? Опасности не было. И вожак» неспешно побежал догонять свое стадо.

А в воздухе с картавым карканьем уже кружили крупные иссиня-черные северные вороны. Поразительно: гибнет какой-либо зверь за десятки верст — и эти птицы в ту же минуту неведомым, непостижимым путем узнают о происшествии и спешат на пиршество.

Вороны спикировали на днище и стали рассекать клювами, разрывать острыми когтями волчьи трупы. Пищи было вдосталь, и здесь они жили и кормились долгое время.

В середине лета, когда на днище стаял снег, на каменистом берегу ручья шагавшие маршрутом геологи обнаружили двенадцать тщательно обглоданных скелетов. Они верно определили, что это волчьи скелеты. Но как сюда попали звери, почему они погибли — это для людей навсегда осталось тайной.