Северный дракон

– Я бы и от пятерых не отказался, – усмехнулся товарищ Сергей. – Но про парня, сразу говорю, забудь. Ему прямая дорога во внешнюю разведку. Он местный, а значит, тут ему и работать. И самое главное, его учили такому. Недаром же он тут каждый куст знает.

– Как-то слишком легко ты вдруг казаку поверил, – задумчиво протянул Васильев.

– Потому и поверил, что он местный казак. Всю округу знает, языками владеет, да еще и в драке твоему отряду не уступит. А что до происхождения, так это даже хорошо. Он с самого детства знал, что станет землю свою защищать. К тому его и готовили.

– То есть защищать он будет землю, а не власть? – тут же зацепился за слова комиссар.

– А что такое власть без собственной территории? – иронично усмехнулся чекист. – Что это за революция, если она не может защитить себя?

– Ну, свою революцию мы защитили, – выкрутился Васильев.

– Еще нет. И еще долго так будет. Не забывай, что для мировой буржуазии наша власть как нож острый. Такие территории, такие богатства в земле имеются, и все мимо их ртов проходит. Нет, не простят они нам подобного. Всегда будут пытаться нас задавить, – уверенно заявил чекист.

– Я что-то не пойму. Ты что, сомневаешься в том, что мы сможем защитить нашу страну? Наши достижения? – пафосно спросил комиссар.

– Ты дураком-то не прикидывайся, – скривился товарищ Сергей. – Не будь я в этом уверен, не стал бы у тебя парня забирать. К чему суетиться, если все равно отберут? Нет, защитить революцию мы точно сможем. Но вот какой ценой? Только не начинай мне рассказывать про движение народных масс и тому подобное. Рано или поздно любой народ закончиться может. И с кем тогда останемся? А ведь нам еще и собственное государство строить.

– Выходит, в мировую революцию ты не веришь? – мрачно уточнил Васильев.

– Я верю только в то, что могу потрогать собственными руками. Вот в нашу революцию я верю. Потому как сам за нее дрался, на каторге сидел и сам ее делал. А вот мировой я пока что не наблюдаю, – усмехнулся в ответ чекист. – Но кто знает, что завтра будет. Или думаешь, я парня просто так на ту сторону отправил?

– Что, листовки ему дал? – встрепенулся комиссар.

– Откуда у меня листовки? – развел чекист руками. – Их тут не напечатать.

– Тогда я не понимаю, что ты задумал, – нехотя признался Васильев.

– Все очень просто. Сначала Алексей будет иногда мелькать на той стороне. Потом, когда на него перестанут обращать внимание, мы станем через него пересылать на ту сторону листовки, прокламации и прочую агитацию. А когда он сведет знакомство с подходящими людьми, можно будет подумать о чем-то более серьезном. Но это дело не одного дня. Скорее, эта работа на годы.

– А ты не мелочишься, – удивленно протянул комиссар.

– Для того сюда и направлен, – жестко усмехнулся Сергей. – Или ты решил, что я тут эдаким барином сяду? Сам судить стану, сам карать. Нет, товарищ комиссар. У меня тут свои задачи, которые я буду решать без оглядки на любое противодействие.

– Это угроза? – подобрался Васильев.

– Это правда. Забыл устав ВКПб? Коммунист всегда должен говорить своим товарищам только правду, даже если она горькая, как полынь. Ты сколько лет в партии?

– С четырнадцатого.

– А я с десятого года. И партбилет свой не в кабинетах высидел, а на каторге получил. Так что не тебе меня поучать, товарищ комиссар, – жестко отрезал Сергей.

– Так я и не поучаю. Я только спросить зашел, – тут же выкрутился Васильев.

– Спросил? Ответ услышал? Вот и ступай, работай, – подытожил чекист разговор.

Состоявшаяся беседа ему не понравилась, но иного пути, как угомонить комиссара словесно, у него пока не было. Прежде чем начинать какую-то акцию, требовалось как следует приготовиться. Отбросив эмоции, чекист вернулся к делам. Васильев же, выскочив из здания ЧК, быстрым шагом прошел в расположение своего отряда и, подозвав двух приближенных, которых взял в свою личную гвардию, тихо приказал:

– Видели порученца, что от товарища Сергея уехал?

– Угу, – мрачно кивнули два угрюмых, крепких мужика.

– Мне нужно знать, что за пакет он везет. Догоните его.

– Что с посыльным делать? – еле слышно спросил один из мужиков.

– Как получится, – пожал Васильев плечами. – На месте решите.

Снова кивнув, мужики отправились седлать коней. Спустя полчаса два всадника рысью поскакали к станции. Телега, на которой уехал порученец, направлялась именно в ту сторону. Убедившись, что его люди уехали, Васильев мрачно усмехнулся и отправился к себе. Его приказ был отдан из чувства самосохранения. Он не раз оказывался на краю провала, но всегда находил способ выкрутиться.

В том, что карьеру нужно строить именно при новой власти, он понял давно. Еще когда император подписал отречение и передал власть Временному правительству. Именно тогда Васильев понял, что в стране настали серьезные, большие перемены, и тот, кто успеет вырваться вперед, тот и будет править. Пусть не всей страной, но хоть какой-то ее частью. На власть во всей стране Васильев не замахивался. Понимал, что на подобное у него ни знаний, ни ума не хватит.