Северный дракон

– А как они узнают, что он от них уже сбегал, если никто не расскажет? – нашелся парень. – Разве они как-то вас записывали? – повернулся он к Вану.

– Нет, – удивленно качнул паренек головой. – Ничего не писали. Говорю же, собрали на площади и повели.

– Вот видишь? – повернулся Леха к старосте. – Японцы про него толком и не знают. Сам он никому об этом не расскажет. Он же себе не враг. К тому же он хорошо знает, чем это для может кончиться. Или ты им рассказать собираешься? – спросил он с неожиданной жесткостью.

– Я? Зачем? – растерялся староста от такого перехода.

Подобная выходка неизвестного парня была очень грубой и неожиданной. Для китайца разговаривать подобным образом с человеком гораздо старше себя считалось неприемлемым. Леха все это знал, но ему нужно было как-то выбить старосту из круга постоянного страха и оставить паренька в деревне. Он и так слишком задержался в тайге. Сообразив, что его поймали на слове, староста мрачно насупился и, покосившись на Вана, проворчал:

– Ладно, можешь остаться. Работу тебе найдем. Но если из-за тебя деревню сожгут японцы, я тебя сам задушу, – угрюмо пообещал он.

– Японцы и не знают, что он вообще на свете есть, – отмахнулся Леха. – Все, Ван. Я свое дело сделал. Теперь все от тебя зависит. Приживешься, молодец. А нет, в лес лучше не суйся. Ты там не выживешь.

Коротко кивнув старосте, парень развернулся и быстрым шагом ушел из деревни. Теперь, когда случайного попутчика больше нет, его скорость передвижения заметно увеличилась. Еще через сутки Леха вышел к очередной деревне и тут же нырнул в ближайшие кусты. На самом краю поселения он увидел пост японцев. Два солдата болтались у самодельного шлагбаума.

Зачем вообще нужна эта штука, если ее элементарно можно обойти или перемахнуть верхом на коне, Леха понимал плохо, но давно уже заметил, что военные к подобным штукам относятся чуть ли не с почтением. Сместившись так, чтобы видеть всю улицу, Леха достал бинокль и принялся изучать обстановку в деревне. Гарнизон в поселении оказался небольшим. Примерно до роты солдат, при двух пулеметах Максима под английский патрон.

Именно пулеметы заставили Леху насторожиться. У него с ходу возник вопрос. Зачем роте сразу два пулемета, если в деревне осталось всего три китайца. Забитые мужички средних лет, исполнявшие все самые грязные работы. Им доверяли носить хворост из лесу, топить печи, чистить конюшни, в общем, делать все то, чем брезговали заниматься солдаты. Задумчиво почесав в затылке, Леха оттянулся подальше в тайгу и, поднявшись, принялся обходить деревню по широкой дуге.

Что именно он пытался увидеть, парень и сам не очень понимал. Но в том, что два станковых пулемета на одну роту слишком много, не сомневался. То и дело останавливаясь, он осматривал деревню с разных точек, но ничего интересного так и не приметил. Создавалось впечатление, что японцы чего-то ждут. Но чего именно? С этой мыслью парень снова остановился и, разглядывая деревню, неожиданно заметил, как из самой большой фанзы вышел солдат с какими-то нашивками и, с ходу пнув первого попавшегося китайца по ноге, что-то приказал, размахивая руками.

Упав, китаец испуганно кивнул и, убедившись, что бить больше не будут, на четвереньках отполз в сторону. Потом, поднявшись, подхватил старый топор и захромал в сторону леса. Приметив направление, Леха сунул бинокль в котомку и помчался наперерез китайцу. Мужичок прохромал в лес и принялся собирать хворост. Подбирая сухую ветку, он разрубал ее топором и укладывал в вязанку.

Бесшумно подобравшись к мужику, Леха бросил быстрый взгляд в сторону деревни и, убедившись, что их не видно, тихо окликнул:

– Эй, почтенный, что у вас в деревне происходит?

Вздрогнув, мужик выронил топор и, упав на колени, прикрыл голову руками. Растерявшись от такого зрелища, Леха замер, не зная, что делать. Мужик, убедившись, что бить его никто не собирается, медленно поднял голову и, увидев парня в знакомой одежде, еле слышно прохрипел:

– Беги отсюда, парень. Беги, пока тебя не поймали. Они тебя убьют. Они всех убивают. Всех, – выдохнув последнее слово, мужик затрясся всем телом и беззвучно заплакал.

– Они что, убили всех, кто жил в деревне? – присев рядом с ним на корточки, тихо спросил парень.

– Да, – всхлипнув, кивнул мужик. – Они и меня убьют, когда я не смогу работать. Так уже было. Пока работаешь, живешь. Не можешь работать, умри.

– А как ты их понимаешь? Знаешь японский язык? – на всякий случай уточнил Леха.

– Нет. Среди солдат есть двое, кто знает наш язык.

«Ага, значит, тот, что тебя за дровами послал, по-китайски говорит, – хищно усмехнулся про себя парень. – Надо его запомнить, да поспрашивать при случае».

– У тебя есть хлеб? – спросил парень, пытаясь хоть как-то объяснить свое появление у деревни.

– Нет. Прости, – покачал мужик головой, размазывая по щекам слезы. – Мы и сами питаемся объедками, которые находим у солдатской кухни. Японцы не позволяют нам есть с ними из одного котла. Говорят, что нам и объедков достаточно. Уходи, или тебя убьют, – повторил он, беспокойно оглядываясь.