Северный гамбит

А поскольку был этот человечек посмышленее арабской массы, то на производстве задержался подольше, видел и рассказал нам много интересного. Что у немцев подневольный труд стал массовым, причем не только в каменоломнях, уже и фабрики в приказном порядке имеют квоту: столько-то человек истинных арийцев отправить на фронт, заменив рабами. Мы это знали. Но какими мерами Гитлер пытается поднять эффективность рабского труда, было новостью. Рабу начислялась зарплата — сдельно, по количеству и качеству им произведенного. Из этой суммы вычитались расходы на содержание (койка и паек), а также установленная обязательная норма (разная в различных производствах). И если раб с отрицательным балансом считался саботажником — со всем последствиями и карой, — то положительная разница обычно выдавалась на руки как поощрение. Причем валюта, в которой шел расчет, называлась — вы только не смейтесь — евро! В разговоре. Официально же — евромарки, которые, как было на них написано, подлежали обмену на рейхсмарки после победы Рейха. В оборот они идти не могли — но практически открыто существовали черные рынки, где евро можно было обменять на настоящие деньги, конечно же, по иному курсу, или непосредственно на товары. Этим чаще всего пользовались иностранные рабочие (те же турки или арабы), которые, в отличие от рабов-пленных, проживающих в таких же бараках за проволокой, имели право выхода на волю. Причем наш кадр умудрялся еще и делать на своем праве гешефт, совершая сделки по просьбе «невыходных» товарищей, конечно же, с процентом в свою пользу.

Но, что на фронт попал, не жалеет. Поскольку там забили бы его до смерти. По цеху надзиратели с дубинками ходят — тоже часто не немцы, а хорваты, галичане, прибалты. Раб ведь никак в сохранности своего орудия труда не заинтересован, напротив, поломка станка для него законный отдых. Так надзиратели в подобном случае и не разбираются — бьют жестоко, без разницы виноват не виноват! За повтор — по нарастающей и без всякого бюллетеня. В третий бы раз насмерть прибили. Дисциплина для всех одинакова — что пленный, что вольнонаемный (ими формально туркоарабы считаются). Только для русских сделано исключение.

— Что, с нашими хуже всех?

Напротив, есть приказ, к ним относиться бережно, не нанося непоправимого вреда здоровью — говорят, ввели после Сталинграда. Потому наказанием для них может быть лишь карцер и урезание пайка, но не избиение — и русские, по крайней мере на том заводе, использовались исключительно как подсобная рабсила, которую за поломку оборудования нельзя наказать. А самое жестокое обращение с поляками после Варшавы — в последние два месяца очень много их пригнали.

Это мы уже знали. И дело было не только в приказе Гитлера после восстания сделать из Польши ад на земле, но и понимание того факта, что следующего польского урожая Рейху не видать. Потому в землях к западу от Вислы немцы стали отбирать абсолютно всю сельхозпродукцию и скот без всякой платы, расстреливая на месте несогласных. При этом хватали и людей, здоровых мужчин трудоспособного возраста, а также молодых женщин и подростков, кто был способен к работе — и гнали всех на заводы и фермы Рейха, разлучая семьи; что будут есть оставшиеся, не волновало никого. Однако же из поляков в капо, бригадиры, старосты бараков выходят едва ли не чаще, чем из уголовных, формально считавшихся чуть выше прочих категорий. И евреев они не любят как бы не больше немцев — ну, сволочной народ!

— Этого человечка я у вас заберу, — сказал Пономаренко, дочитав протокол. — Что он еще порасскажет — и про немецкий тыл, и про свою ридну Палестину? Может быть, и в пропаганде используем что-то. Победа не за горами, но, товарищи, разбить врага — это полдела! Труднее будет после, чтобы бывший враг нас полюбил. И стал нашим искренним, лояльным союзником. Конечно, кто нас не полюбит, тому и жить не надо на нашей земле — но мы же не можем, как фашисты, всех недовольных истреблять?

Это верно. При чем тут Красная империя и мировой коммунизм? Мы всего лишь ищем и наказываем фашистских пособников и палачей — ну, а что девяносто девять процентов тех, кто за «ридну самостийну» хоть Украину, хоть Литовщину, хоть Польшу, и в сотрудничестве с Гитлером по уши замазались, и сами принадлежат к кулацко-помещичьему классу — так это просто совпадение! Их всех изымем — и пойдут оставшиеся стройными рядами и колоннами вперед и с песней к самому передовому общественному строю!