Северный гамбит

Обычно моряк ждет увольнения на берег. Но я помню, как в тот день, когда мы должны были выйти в тот поход, любой из экипажа счел бы приказ остаться за наказание, так всем нам хотелось отомстить этому кровавому ублюдку Тиле. Откуда все знали — не знаю, сэр, может кто-то шепнул кому-то, но знали все. И представляли, как этот урод пляшет на рее, как в старые добрые времена. А как все на «Ринауне» воспряли духом, когда под вечер четвертого октября мы наконец настигли немцев? Ведь этот гунн, «Гнейзенау», однотипен с «Шарнхорстом», правда, мы что-то слышали о его перевооружении, но ведь и мы не какая-то «Айова», а славный боевой корабль Королевского флота с самым лучшим командиром и экипажем!

Мы рвались в бой, сэр! И жалели, что вместо того, чтобы немедленно сражаться, идем рядом. Нет, мы понимали — тут не нужно даже быть офицером, чтобы сообразить — что мы ждем кого-то еще; говорили, за нами идут и «большие парни» из Скапа-Флоу, и янки, имеющие к ублюдку Тиле еще больший счет. Ну что ж, чести и славы должно было хватить на всех!

Боевую тревогу объявили где-то в половине седьмого. Я был приписан к зенитно-противоминной башне номер два левого борта.[10] Над нами летал «кондор», мы сделали три залпа — не попали, но отогнали. После, раз уж все были разбужены стрельбой, объявили завтрак, но мы даже не успели его спокойно завершить. Второй раз тревога была объявлена сразу после семи, уже не воздушная, а по полной. И мы все бежали на боевые посты с радостью, что наконец началось!

«Ринаун» набирал ход и одновременно поворачивал. Нет, не на контркурс, чуть не довернув: если до того мы шли на зюйд, оставляя немцев по правому борту, то теперь на норд-вест, сближаясь с джерри и обрезая им корму. Только я ничего не видел, сэр — лишь какие-то точки у самого горизонта, и то не уверен. Да и видимость была не лучшей — пасмурно, и дождь временами.

Когда прогремели наши первые залпы, на палубе кричали «ура». И наверное, попадали, как иначе? А затем попали в нас, и вот странно, мы сейчас были обращены к немцам левым бортом, а гуннский снаряд прошел сквозь надстройку и угодил в бортовую башню противоположную моей, на правом борту. После чего наш командир приказал убрать расчеты зениток с палубы, чтобы не терять зря людей. Хотя не думаю, что это было лучшим решением. Как оказалось после, пятнадцатидюймовые снаряды пробивали даже наш бронепояс, так что под палубой было совсем не безопаснее, зато ничего не видно.

Пожар в правобортовой башне никак не могли потушить, там еще стали рваться снаряды в кранцах первых выстрелов, выбивая осколками парней из аварийного дивизиона. Затем было еще одно попадание где-то в корме, но вроде ничего важного не задело. Мы всё время поворачивали влево, ну а джерри, наверное, делали то же самое, чтобы привести нас в сектор обстрела всем бортом. Как я это определил? Да по солнцу, сэр, всё ж можно было различить его среди туч. Если это так, то «Рин» и немец были похожи на карусель, или скорее, на двух дерущихся котов, гоняющихся за хвостом друг друга. И кажется, мы сокращали дистанцию. Да, это было так — я уже видел вспышки выстрелов на горизонте, это джерри стреляли по нам!

А после было попадание в машину. Или нет, сначала еще один снаряд попал в надстройки, посреди корпуса возник еще один пожар. И сразу после этого, наверное, следующим залпом, у нас полностью разрушило машинное отделение номер один, левый борт — взрыв, облако пара, страшные крики обваренных людей. И ход сразу упал, наверное, вдвое, ведь не работали оба левых вала. После чего нас, морскую пехоту, бросили тушить пожар, потому что аварийный дивизион понес потери, а мы были пока без дела и тоже обучены борьбе за живучесть, как весь экипаж. А пожары разгорались, и появился крен на левый борт.

Но мы тоже попадали, сэр! Помню голос по внутрикорабельной: «Мы хорошо им врезали, ура!» — наверное, с КДП дальномерщики разглядели. И точно, огонь джерри стал заметно реже — то ли у них одна башня вышла из строя, то ли возникли проблемы с управлением огнем. Это был славный бой, сэр, но и нам доставалось сильно. Еще один снаряд в машинное номер два, левого борта, разбило конденсаторы уже не работающих турбин из МО номер один. И пожар разгорался. А мы тушили, сэр!