Читаем Северный крест полностью

Вечерний час. Квартал так странно тих.Мне с улицы смешно и непонятно,Что в этот вечер может быть занятноТам, в комнатах, для светлых, для живых.Снег, фонари, и звезды – сколько их!И не спешу я в скучный дом обратно.И что-то уж бормочется невнятноИ, неприкаян, бродит первый стих.И вот поется песенка, пространна.Что ж! Если вдруг придет волна обмана:Солжет фонарь, что будто он луна,И снег весной быть светлым перестанет,И человек подчас меня обманет,Лишь не обманет песенка одна.

Газель о чудесном

Что ж, пусть нету чудес на земле, на луне… Но чудуДоверять, проверяя, пускай не вполне, я буду.Философского камня, по-твоему, нет? Так что же?И песчинкой премудрости счастлив вполне я буду.Если встречу я черта в какой-то стране недоброй —Коль друзей не найду, побратим сатане я буду.Доверять чудесам – пусть и жить будет мне труднее,Пусть и белой вороной в родной стороне я буду.Пусть в пустыне живу я и вижу вокруг лишь камни —Строить сказочный замок из этих камней я буду.

Госала

Будь как птица, пой, тебе дана судьба…

К.Б.

Бесполезно идти – ведь тебя поведут все равно.

Бесполезны усилья – ведь в мире всем правит судьба.

Так иди, как идется, – взлетишь ли, падешь ли на дно, -

Все судьба разрешит. Наша воля безмерно слаба.

Что нам думать, Одно ли спасет, или сорок одно, -

То, что делаешь, делай: душа ведь твоя не груба.

Не спасают ни Веды, ни сома, ни просто вино,

Ни аскеза, ни тантра: в потоке зачем и борьба?

Нам природу и необходимость нельзя обмануть.

Так прощай, ученик… Ты спросил: где спасения путь?

Что ж, узнай: его нет. Ни один из путей не пригоден.

Ты заплакал? Пустое! Для грусти в том повода нет.

Путь к спасенью есть Дело. Ведь знает бродячий поэт:

Только вину настрой, заиграй и запой – и свободен.

Демокрит

Безвестный абдерит, я говорил с Сократом —Он не узнал меня. Не жалуюсь, мой друг.Я знаю: пусть богат мир видимый вокруг,Но в сущности он весь – в пустом летящий атом.Ушел я на восход. Вернулся я к закатам.Я мудрости ищу. Но я же и анатом,Астроном, геометр. Земли восток и югИзмерил в поисках основы всех наук,Пока я не открыл последнего звена там.Ах, как же ты смешон, пустых стремлений мир!Необходимость – царь, и разум – мой кумир.Мир очень многолик, но истина одна там.И мера всем – мудрец, ступивший на порог.Да, если хоть в одном Эфесский прав пророкИ истина в морях, то я достал до дна там.

Гераклит

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия