Читаем Северный летучий полностью

17-й Сибирский стрелковый полк успешно проводил военные операции против дутовцев в Троицком и Верхне-Уральском уездах. К этому времени бывший командир 17-го Сибирского полка В. Шубин был отозван для работы в Сибири и командиром полка был избран Л. Суворов.

Часть командно-политического состава 17-го Сибирского полка вошла в формируемые в городе органы Советской власти.

Среди солдат 17-го Сибирского полка служили и уральцы. Вернувшись домой, они повели активную революционную работу на местах по упрочению Советской власти.

Так, сын бедняка уроженец села Варламово (ныне Чебаркульского района) Георгий Петрович Алексеев прибыл на фронт в 17-й Сибирский стрелковый полк. Здесь в 1917 году он вступил в партию большевиков. В составе Северного летучего отряда участвовал в борьбе с дутовщиной. После ликвидации дутовщины и расформирования полка Г. П. Алексеев вернулся в родное село, где был избран в ревком. В период колчаковщины арестовывался, бежал. Вернулся в родные места в 1919 году с частями Красной армии. Был председателем Варламовского станичного ревкома, членом миасского уездного исполкома, организатором Варламовской коммуны «Восходящая заря». Погиб от рук кулаков в 1920 году. В родном селе ему установлен памятник.

Г. Алексеев, солдат Северного летучего отряда.

В марте 1918 года проходило последнее расформирование полковой старой армии. Основные силы 17-го Сибирского стрелкового полка вошли в 1-й Троицкий социалистический отряд Красной Армии, участвовавшей в партизанском рейде В. К. Блюхера. А после соединения с частями Красной Армии — в состав 17-го Уральского стрелкового полка.

<p><strong>НА ОРЕНБУРГ</strong></p>

В то время, как революционные солдаты 17-го Сибирского стрелкового полка вместе с местными красногвардейскими отрядами укрепляли Советскую власть в Троицком и Верхне-Уральском уездах, матросский отряд двигался своими эшелонами на Бузулук.

В канун нового 1918 года свыше пятисот балтийских моряков под командованием Сергея Павлова и комиссара Николая Щекина были уже в Уфе. В губкоме состоялось совещание. Здесь моряки встретились с виднейшим деятелем большевистской партии, ответственным за продовольственные дела в Уфимской губернии Д. Цюрупой.

На совещании докладывал один из руководителей уфимских большевиков Эразм Кадомцев.

— Мы сформировали отряд Красной гвардии из рабочих Уфы, Стерлитамака, Белебея. Командует ими чрезвычайный комиссар Советского правительства Алибей Джангильдин. Вчера в направлении Бузулука отбыл отряд челябинских шахтеров и железнодорожников.

В Самаре командиров матросского отряда принял Валериан Владимирович Куйбышев. Он сообщил, что С. Павлову поручается командование Оренбургским фронтом. В. В. Куйбышев рассказал об очень опасной обстановке, сложившейся в районе Бузулука — Оренбурга. В тылах Бузулука скопилось до десяти тысяч демобилизованных солдат старой армии. Кормить их нечем. Среди солдат недовольство, которое всячески раздувается дутовскими провокаторами. Они стремятся поднять солдат на мятеж против Советской власти. Надо скорее брать Оренбург, чтобы открыть путь в Среднюю Азию.

Положение советских отрядов под Бузулуком было тяжелым. Чрезвычайный правительственный комиссар П. А. Кобозев не имел достаточно революционных сил. Командующим фронтом был бывший капитан Масальский, его штаб состоял целиком из анархистов-офицеров. Офицеры пьянствовали и бесчинствовали. Саботаж — на каждом шагу.

П. А. Кобозев, собрав небольшой отряд большевиков, арестовал Масальского и его офицеров. Однако личная охрана Масальского вместе с кавалеристами окружили отряд Кобозева. Масальский и его штабисты требовали расстрела Кобозева.

В это время со стороны Самары на станцию Бузулук подходили один за другим эшелоны матросского отряда. Из вагонов выскакивали матросы-балтийцы. Впереди командир в кожаной куртке и мичманке.

— Я Павлов, мне нужен чрезвычайный комиссар Кобозев!

Комиссар был освобожден, офицеры арестованы. Тут же на вокзале стихийно возник митинг. Прибывших моряков приветствовали правительственный комиссар П. А. Кобозев, комиссар Оренбургской губернии С. М. Цвиллинг, чрезвычайный комиссар Тургайской области Алибей Джангильдин.

С ответным словам выступил командующий Оренбургским фронтом С. Д. Павлов.

Поход Северного летучего отряда.

После митинга С. Д. Павлов вместе с П. А. Кобозевым знакомился с отдельными отрядами, беседовал с их командирами и красногвардейцами.

На специальном совещании командного состава был разработан план наступательной операции, которая намечалась на утро 7 января.

Перейти на страницу:

Все книги серии Герои не умирают

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное