Северный летучий

«Красные ведут наступление. Они хорошо снабжены всеми техническими средствами, как боевыми, так и вспомогательными, что подтверждается последним обстрелом разъезда, когда красными было выпущено 200 снарядов».

Во время боя за 14-й разъезд противник оказал ожесточенное сопротивление. Бой шел на самом разъезде. Наступлению сильно мешали пулеметы противника, установленные в каменных зданиях. Вести артиллерийский огонь по разъезду было нельзя, так как шел уличный бой и можно было поразить своих. Тогда С. Д. Павлов дал приказ — открыть артиллерийский огонь по станции Сырт, а разъезд взять в штыки.

Дутовцы, услышав разрывы артиллерийских снарядов у себя в тылу, испугались, что их берут в кольцо. Они срочно погрузились в вагоны и отступили. Ускакала конница. В 11 часов утра 14-й разъезд был взят.

На станции Сырт находился штаб противника во главе с самим атаманом Дутовым. Когда артиллерия правительственных войск открыла по станции сильный артиллерийский огонь, у дутовцев началась паника. Штаб и тыловые службы бежали на станцию Каргала.

Погода опять не благоприятствовала наступлению. Стояли сильные морозы. Солдаты и матросы страдали от холода. Многие обмораживались, но не покидали поле боя. Командующий фронтом С. Д. Павлов в одном из боев отморозил руки, но и с перебинтованными руками продолжал бывать в боевых цепях.

— Железный какой-то, — удивлялись красногвардейцы.

— Наш мичман! — говорили любовно, с гордостью матросы.

Под станцией Сырт дутовцы получили пополнение как из своего тыла, так и из окрестных станиц. Они хорошо укрепились. Расположенный перед станцией железнодорожный мост взорвали. Местность была ровная, видимость хорошая. Степь занесена глубоким снегом, что сильно затрудняло движение в стороне от железной дороги. Несмотря на все это, наступление советских отрядов не приостанавливалось.

Репродукция с картины художника Ивановского „Бой моряков под Оренбургом, 1918 г.“

С. Д. Павлов дает приказ златоустовскому рабочему отряду вместе с артиллеристами разобрать пушки и перенести их на руках за 10—12 километров на фланги и в тыл противнику. За ночь это было выполнено. С рассветом орудия неожиданно для противника открыли ураганный огонь. Решив, что их окружают какие-то новые красногвардейские части, дутовцы в панике отступили. Однако схватить их в полное кольцо С. Д. Павлов не смог, так как не имел в достаточном количестве кавалерийских частей.

Рассыпавшись по степи, конные казаки успели все-таки уйти. Они потеряли в этом бою более 100 человек, оставили много пленных, оружия, военных грузов в вагонах.

Вот что в своих воспоминаниях рассказывает обоях чрезвычайный комиссар Тургайской области А. Т. Джангильдин:

«Мы отправили телеграмму Владимиру Ильичу и просили помощи. По распоряжению Ильича был направлен отряд матросов в 600 человек во главе с мичманом Павловым… Отряд матросов был прекрасно обмундирован и снаряжен.

Бои были упорные. Каждую станцию нужно было брать с боем. Особенно сильные бои были под Ново-Сергиевкой. Упорный бой разгорелся также за станцию Сырт… Я вступил в Сырт с отрядом матросов и своим отрядом в 12 часов ночи…

После взятия Сырта в окопах мы нашли несколько сот замерзших кадетов, гимназистов и юнкеров, которые не выдержали условий зимнего боя.

У нас был создан своего рода революционный Совет, в который вошли я, Кобозев и Павлов»[34].

Дутовцы не смогли закрепиться и на станции Донецкой, так как по ней велся артиллерийский огонь. Дутовцы оставили станцию и станицу, а казаки станицы Донской прислали своих парламентеров, что они признают Советскую власть. У них было взято 300 винтовок и 5 заложников.

К вечеру поднялся степной буран. Ничего не было видно. Стояла белая стена вьюги. Вдруг все стихло. Выглянуло яркое солнце, искрящийся снег слепил глаза.

Войска двинулись вперед. А газеты сообщали: