Северный путеводитель для новых русских иноков

– Двое! – неожиданно трагическим тенором возопил Рукокрылов, едва не всплакнув, – Двое на весь уезд! Околоточный да писарчук, и все! А теперь?

(из Путевых зарисовок Мефодия Галлахера, деланных во время одного из Беспримерных Северных турне)

«…Приехали тогда с Последним басистом, первый раз, кажется, его в Город привез. Да, точно – первый. Ошвартовались на постоялом дворе, маленький зеленый автомобильчик ветками забросали для маскировки, ну, не поможет, конечно, если уж что, но все-таки… и пошли. Сели подле Гастронома, сидим, курим. Первые минуты в Городе – ты же знаешь, самые трепетные… вроде еще с утра был неведомо где, и дорога, и то, се – и вдруг въезжаешь, мост когда через Куность, вечно на нем плакат, что ремонт и проезда нет, и вдруг понимаешь, осознаешь прямо до дрожи – дома! Дома!!! Даже прямо тормозишь непроизвольно, просто остановиться, выйти, ногой наступить осторожно – не мираж ли? Но выходишь, ступаешь – вроде все нормально, да вот же оно, на месте все… дома!!!

Сидим, дымим, на Спас-на-Канале любуемся, Озеро по правую руку волнуется… из лабаза выходят двое. Двое, прошу заметить. И присаживаются к нам:

– Здорово, мужики!

– Здорово!

И тут же, безо всякой прелюдии и прочих предварительных ласк:

– Мужики, а вам это-то… по торцу-то не настучать?

Ах, это чудное оканье, даже «токанье» аборигенов!!! Невозможно подделать, сколько ни старайся, с ним родиться надо и взрасти в окружении! Безотказная система распознавания «свой-чужой»… причем, что характерно – уже в Пригороде обходятся без него, хотя всего-то, ну сколько там – сорок верст от силы, ну, через Переправу, правда, но все равно… обожаю.

– Ну так это самое-то? По торцу-то?

А звезду-то нашу контркультурную – надо видеть. Ладно, положим, какая-никакая, а все-таки базовая подготовка уровня «микст-файт» – не так бросается в глаза. Неподготовленные, во всяком случае, хотя определенные предпожения сделать можно. Но все равно – он же еще меня на полголовы выше, и пояс верхнеплечевой какой. Ну, понятно, тяжелое детство, первые шаги делал на бас-гитаре «Урал» отечественной выработки, Страдивари и не снилась такая мощь, одного чистого веса пуда полтора. А звук! Через стекло кабинета труда вороны на лету застывали и камнем рушились вниз замертво. Он еще думал – вот она, сила Искусства! Потом лишь дошло, что низкочастотные колебания инфра-диапазона, оружие массового нелетального поражения… ну, девки-то, само собой, тоже падали. Вот эти уже от силы Искусства, да. Короче, чтобы сходу предлагать такому человеку насчет «торца» в формате два-на-два без галстуков – это надо очень трезво оценивать свои возможности. Ладно. Это традиция такая. Овеянная. Ничего страшного. В бок его толкаю – молчи, мол. Я беседу поведу. Это они так, разговор приятный завязать.

– Не, – говорю, – не хотим.

– Правильно делаете! Сами-то не местные?

Да, тут скрываться и мимикрировать бесполезно. Особенно, когда первое слово уже сказано.

– Не местные.

– А откудо-то?

– Да издалека…

– (встревожено) А что приперлись-то? Вам это… по торцу-то не насовать?!

– Город приехали посмотреть… Нравится здесь, красиво тут у вас!

– (немного успокоившись) Да, у нас-то красиво!..

– Это точно.

– Слушай, это… у нас-то тут щенок. Не знаешь, как нам его назвать? Бобик? Или Барбос? (вынимает решительно непонятно откуда за шкирку щенка).

Знаю. Я напряженно размышлял об этом всю непростую дорогу вдоль России-матушки.

– Хорошенький, слушай! Только Бобик не пойдет. Да и Барбос – тоже.

– Чего-о? Ты в торец-то – не желаешь огрести? За базаром-то приглядывай!

– Это девочка.

– …….!!! (ты нас обманываешь – пер.с.рус)

– Ну сам посмотри, ты не разбираешься что ли? Вроде большой уже.

– А, точно! Так как назвать-то?

Как раз в тот сезон читал мемуар первой довлатовской жены, так что с выбором терзаться не пришлось.

– Назови ее – Тася. Прекрасное имя для сучки!

– Точно. Ну-ка… Тася, Тася, Тася! (гав! гав! гав!)

– Ну вот!

– Слуш, спасибо. Удружили. А то мы-то себе всю голову-то сломали уже… короче, слуш. У вас денег-то не будет чутка одолжить?

– Чутка – можно (одалживаем, скрываются в недрах гастронома, через пять минут выходят, вернее, выходит уже один, волоча второго аки только что Тасю, где при этом Тася – непонятно, протягивает нам, что показательно – уже на донышке).

– Будете?

– Не, спасибо.

– (вскидываясь) Что так? НЕ УВАЖАЕШЬ-ТО?! А в торец-то не хочешь??? (это он уже один на двоих предлагает).

– Уважаю. Нам просто ехать еще сегодня. За рулем.

– Далече?

– В Пригород. Там тоже хорошо.

– В Пригороде-то хорошо, да… Красиво-то. Крепость, опять же. Но у нас всяко лучше!

– И я об этом.

Засыпает, валясь на плечо героя-альтернативщика. Тихо, стараясь не разбудить, встаем – вдруг просыпается, вскакивает, понимая, что забыл сказать что-то очень важное, какие-то те единственно верные и самые нужные слова…

– Мужики, я-то это… чего сказать-то забыл… Вы по торцу-то – не хотите огрести?!

И можно ли не любить этих людей?..»