Северный путеводитель для новых русских иноков

Обычный день. Обычный октябрь вокруг.

(Из письма Прохору Шакьямуни)

Здравствуй, дорогой мой Прохор.

У нас опять октябрь. Сколько их уже прошло… один, два – сперва я считал, потом бросил…

В целом, все без изменений. Иногда что-то случается. Иногда даже, хвала Проведению, что-то происходит. Не часто, но все-таки.

Вот миновал, как выяснилось, самый дождливый месяц за тысячу миллионов лет от начала Наблюдения. Слушай, да – иной раз уже смотрел и думал, это дождь еще, или уже – просто вода с Небес…

У ребят, в общем, все нормально. Братья Галлахеры время от времени навещают Город с Заповедной землей… все реже и реже, но темнее менее. Ну там – семья, работа, то, се.

Но почти ничего не рассказывают, больше отмалчиваются. Ибрагим лишь иногда туманно намекает, что старший непременно изложит все в «Полной Истории…» и вот уж тогда… подозреваю, что суеверный Мефодий просто надеется, что эта История все-таки еще не закончена.

Пока же он разминается на истории… ну ты понял, чьей! Там не то, чтоб завершено, нет – но определенный виток и жизненный цикл пройден, это точно.

Короче – наша контркультурная звезда полностью завязала с разного рода расширителями и искривителями пространства и времени, многое осознала и осмыслила, вернулась в семью и так далее. Причем клянется, что исключительно на одном усилии воли. И тут, ты знаешь, тот редчайший случай, когда ему почему-то веришь!

С музыкой он тоже закончил. Да, вот так. С прежней. Во всяком случае, не прикасается ни к одному инструменту, содержащему струны, по крайней мере снаружи. А занят – вот ни в жизнь бы не подумал! – рисует детские мультфильмы на какой-то локальной студии, вот такой кульбит… а, ну вот к ним сам и песенки сочиняет, это точно. Ну, тоже не худший вариант.

Коровин женился. На заведующей детским садом по имени Дина. У него даже борода через это стала смотреться чуть поредевшей. Но не потому, что сама по себе стала реже – просто щеки под ней сделались ощутимо толще! Прохор, вот честно: а ты бы хотел жениться на заведующей детским садом по имени Дина? Я лично в крайнее время стал призадумываться…

А Володя Петров…

Фима Коростелев тогда замотался, одна командировка, потом сразу другая, потом вырвался наконец, позвонил сразу:

– А Володю можно?

А мама тихо так ответила:

– Фима, нет Володи…

А он сразу даже не понял, да попробуй тут пойми…

– Анна Ивановна, как нет? Куда он делся?

И только совсем-совсем тихо:

– Фимочка, совсем нет… совсем…

Ну вот так вот… как-то так…

И все равно – ждешь октября… когда после полуторамесячной кромешной облачности – вдруг небо, ослепительно черное! И звезды, звезды, и Орион, еще над самым горизонтом – но есть! И всматриваешься… ну, как тогда, ты помнишь… и вдруг видишь… Ну, что видишь?

Да хотя бы – как Володя Петров подходит к Фиме Коростелеву и с деланной строгостью спрашивает:

– Фима! Ты почему из хлебного выходишь?!

А Фима деловито так откашливается и подробно разъясняет:

– Володенька, родимый! Ну подумай сам. Ну вот закончится очередная битва за Счастье – надо же будет посидеть, обсудить. Что удалось сделать, что в этот раз не получилось… надо же будет под это дело взять чего-то покушать, устанем, опять же… Ну откуда же мне, родной мой, выходить?!

– Из винного.

– Да ты понимаешь, какое дело… – с необычайной серьезностью во взоре скажет Коростелев, – В винном-то я – уже был!!!

Скажешь – несерьезно? Нет, а Счастье всего отдельно взятого человечества – разве может быть что-то серьезнее!!!

Прохор, ты знаешь… Я часто думаю…

Нет, не так… Мне иногда кажется…

Тоже нет.

Не знаю. Где-то посредине между тем и этим…

Иногда кажется… иногда думаю… было все это? Или нет? Или, если было – то с кем?

Я не знаю…

И если все-таки было – то как…

(письмо не было отправлено)

Время t₁ «Командир»

Июнь

Болельщик тогда позвонил и говорит:

– Здорово!

– Привет.

– Как дела? Чем занимаешься?

– Сейчас или вообще? Сейчас – с тобой разговариваю. А вообще – на работу вот устроился.

– В смысле? А сессия?

– Сконцентрируйся. Сессия закончилась неделю назад. Не все же так тянутся к знаниям, как ты, чтобы три экзамена по второму разу сдавать. Там, небось, уже абитура вовсю идет!

– Не язви. Уже только одна пересдача осталась. И вообще, если хочешь знать, это все из-за тебя получилось. Кто задачу элементарную не смог решить?

– Ты?

– Ты! Ведь спросил же тебя русским языком…

– Но так задача-то была твоя!

– Не нервируй меня! Ты, если хочешь знать, сейчас не в том положении находишься, чтобы меня попусту раздражать.

– А в каком я положении?

– Ты слушай. Короче, время у тебя есть свободное?

– Ну как «есть»… Днем-то я работаю. Ну, у нас там по идее полные восемь часов, но обычно раньше отпускают. Хотя вот позавчера наоборот, до темноты почти пришлось проторчать. А вечером – свободен, конечно.

– Не понял. Почему только вечером?

– Потому что днем я работаю, понимаешь?

– Ты на работу что ли устроился?

– По-моему, мы с этого и начали.

– А куда?

– На склад обойный. Ну и так, по мелочи. Грузчиком.

– Это несерьезно!

– Ну, уж как сумел.

– Короче, слушай. Дело есть…