Читаем Северный путеводитель для новых русских иноков полностью

Так случается в октябре, в самом конце его, когда плеснет вдруг солнцем напоследок, не теплом, а одним только светом уже – но все-таки. И подсохнет немного на улице, а, или это заморозками уже прихватило, но неважно, главное, не так хлюпает. И вроде привык даже к прохладе понемножку, втянулся… сколько там без лета, а, два месяца уже, а до весны – целых четыре, но все же, все же. Глядишь, и в этот раз перезимуем, отсидимся как-нибудь. Орион ведь взошел, с каждой ночью все выше и выше. В субботу вернешься домой, глянешь в окно – и видишь уже весь пейзаж насквозь, облетело почти… Сядешь, завернешься во что-нибудь клетчатое, можно книжку взять, хорошо бы надежную, проверенную, такую, что читал много раз, и еще больше прочтешь… ну вот так, вроде ничего. Наладилось. Жить можно… можно жить… можно… звонок…

– Командир умер…

И так и стоишь, оцепеневший…

Жить можно… можно жить… только колотится внутри…


Сколько я не видел его – год, два… неважно… неважно, когда знаешь, что всегда можешь… один шаг… Все линии мира сходятся в одной точке, искривляется пространство, и ты оказываешься там, в самом сердце вихря, все для того… единственный раз. Но время идет, и линии опять разбегаются, чтобы однажды встретиться снова, когда-нибудь – но теперь без тебя… Ты уже – стоишь в стороне, в абсолютно ровной, невозмущенной системе координат, только время уходит, уже ушло, его не обманешь, и ничего не возвращается… И теперь уже – неважно. Остановилось…


Церковь… странно, ты знаешь это место, не так, чтобы очень, просто мимо… а теперь смотришь и не узнаешь. Будто призрачный город, все чужое… будто сон, дурной сон. И внезапно понимаешь – то самое… просто ты впервые попал в него – ТАК. Такими глазами… чтобы больше никогда не увидеть.

Много людей, и все больше и больше… многих знаешь, но не можешь ничего сказать, просто киваешь… и никто не может… слова вязнут, да и что тут скажешь – «привет»? Или – «как дела»? Да и какие тут дела… теперь…

Все больше и больше… даже странно, как все поместятся… хотя… изнутри места всегда оказывается больше, чем кажется снаружи… черт, ерунда какая-то лезет в голову… все больше и больше. И дождь… или просто – с неба вода?

Он совсем не похож на себя… хотя – кто был бы похож? Да нет, это он… он, кто же еще… Глаза… закрыты, но я вижу глаза… его…

Говорят, что жизнь проносится… перед глазами… но – кто говорит? Кто – знает? Кто – может знать?? Я, я знаю теперь… проносится.

Ты идешь, лето… машет тебе рукой:

– Т-ты по мою душу?

– Ну, допустим.

Шаг в сторону, шаг мимо, мгновением раньше, мгновением позже – и все пройдет стороной. И ты – никогда не узнаешь. И сегодня – будет обычный день, просто осень, просто октябрь. Просто дождь – это так неудивительно в октябре… А потом – настанет зима, но ничего, не первый же раз. Справимся. Жить можно. Можно жить…

– А это… ну насчет…

– Д-да ничего такого. Просто мы не уходим, пока все не сделаем…

Ты не уйдешь, пока не сделаешь все… неужели… неужели? Неужели – все?..

Потому что…

«Просто потому, что есть вещи, которые не сделает никто, кроме тебя…»

Неужели… неужели…

Никто…

Мы не уйдем…

Еще больше людей. Тесно. Жарко. Стоишь, мокрый снаружи, мокрый внутри, насквозь – без разницы. Ты – есть. А его – больше нет…

Свечка в руке. Обжигает. Тоже все равно. Только в голову опять лезет… черт, ерунда какая-то… хотя почему – ерунда…


– С-слушайте… п-по бутылке водки еще возьмите на брата… т-только не это! Не в этом смысле! Для расчетов с аборигенами, н-наверняка что-то понадобится. Еще и не один раз небось… А там, сами понимаете – это тверже золота. И вот еще, пока не забыл. Свечи еще… там в городе электричество стало часто выбивать, подстанция старенькая совсем, или как там ее… н-неважно, короче. В темноте-то чтоб не сидеть, если что…

И тут же, конечно – нет, ну а чей еще? – развеселый вопль Коровина, поддерживающего призыв руководства сразу на всех приблизительно известных ему языках:

– Яволь, май Команданте! Только вот какой момент: свечи брать – автомобильные? Или какие?

– Ко-ро-овин!

И Командир зловеще шевелит усами вместе с бородой, словно намереваясь защекотать непокорного вусмерть, но видно, что глаза смеются:

– Коро-овин! Ты – вот лично ты! – можешь брать автомобильные. Или какие. Н-но учти! Погаснет! Свет! Я! Тебе! Лично их поставлю…

И Коровин, хлопая ресницами, доверчиво покупается на финт:

– Куда-а?

– Или т-туда! Понял? И попробуй только мне потом не воссиять ж-живоносным светом!

И уже все смеются. Ну, кроме Коровина. А Командир – четко фиксирует уже поверженного

– Слушай, К-коровин… а не тебе сейчас не та футболка, на которую Барсика тогда… кхм… стошнило?

– Вроде не та… – бурчит в ответ.

– А нам всем сейчас показалось – именно она!!!


…и опять – душно, душно. Тяжело. И закрывают лицо чем-то белым… навсегда… только надо крикнуть, но кричать не можешь… нельзя, нельзя закрывать! Как же он будет – там! – дышать… не можешь… Это ты, ты… Ты уже не можешь дышать. Что-то сыплют еще… что-то поют…


– Командир! Слышал, Домовой как сегодня звонил?

– Ну а как же.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сердце дракона. Том 9
Сердце дракона. Том 9

Он пережил войну за трон родного государства. Он сражался с монстрами и врагами, от одного имени которых дрожали души целых поколений. Он прошел сквозь Море Песка, отыскал мифический город и стал свидетелем разрушения осколков древней цивилизации. Теперь же путь привел его в Даанатан, столицу Империи, в обитель сильнейших воинов. Здесь он ищет знания. Он ищет силу. Он ищет Страну Бессмертных.Ведь все это ради цели. Цели, достойной того, чтобы тысячи лет о ней пели барды, и веками слагали истории за вечерним костром. И чтобы достигнуть этой цели, он пойдет хоть против целого мира.Даже если против него выступит армия – его меч не дрогнет. Даже если император отправит легионы – его шаг не замедлится. Даже если демоны и боги, герои и враги, объединятся против него, то не согнут его железной воли.Его зовут Хаджар и он идет следом за зовом его драконьего сердца.

Кирилл Сергеевич Клеванский

Фантастика / Героическая фантастика / Фэнтези / Самиздат, сетевая литература / Боевая фантастика