Северный путеводитель для новых русских иноков

– Т-так хватай его скорей! А то будешь потом у меня выпрашивать, а я тебе возьму да не дам! А так – свой будет!

– Годится. Да, один концептуализм – случайность, но два – уже система….

– И н-не говори. Я так понимаю, концептуализмом губерния, с учетом ее среднего культурного уровня, была обеспечена до второго пришествия…

Через три минуты я вытащил конверт, своей серо-зеленоватой цветовой гаммой отчетливо напомнившей этикетку «Вермута красного крепкого», что уже само по себе выглядело многообещающе. «Странствующие Уилбериз» – кто такие, почему не знаю… я перевернул «пласт» и прочел пояснительный текст:

«Изначально Уилбериз были оседлым народом, который, осознав, что их цивилизация не может вечно оставаться на месте, начали совершать небольшие прогулки; не „путешествия" в современном понимании этого слова, но во всяком случае до угла и назад. Похоже, что перемещения пришлись им по душе…»

– Командир, послушай, какая прелесть! Не знаю, кто это, но писано прямо как про нас!

– Где?

– Да вот же!

«…Для Уилбериз, которые едва-едва научились справляться с женами, ударниками и роуд-менеджерами, это было ударом, от которого многие из них не смогли оправиться…

… Уцелела лишь небольшая часть Бродячих Уилбериз — и песни, представленные здесь, показывают народные плачи, эпосы и героические рассказы, характеризующие апофеоз звука Уилбериз. Смысл музыки Уилбериз странствует так же, как странствовали и они, и я сам должен отправляться в путь для дальнейшего лечения. Доброго Вам слушания, доброй ночи, и да пребудут с Вами Уилбериз…»

– А-а-а! – завопил Командир в некотором даже счастливом исступлении, – Это ж «Странствующие Уилбериз»!!! Где взял?

– Да вон там валялось… А кто это вообще?

Командир, фигурально выражаясь, так и сел, весь сокрушенный:

– Ну ты село-о… даже хуже – глухой хутор в заполярной степи! Зря, зря я на тебя столько сил потратил… Там же Боб Дилан…

– Боб Дилан? Тогда понятно – мы не слушаем кантри. Можешь забирать, если оно тебе так надо.

– Джордж Харрисон еще…

– Харрисон? Это меняет дело. Давай обратно!

– П-первое слово дороже второго!

– Первое слово съела корова!

– Мужчины, вы брать будете? – прервала высокую искусствоведческую дискуссию продавщица, – Мне кассу сдавать надо.

– А почем будет?

Дама назвала сумму, весьма незначительную, но все-таки отличную от нуля.

– А п-просто так забрать нельзя? – спросил Командир, – Вы же сказали – все равно на выброс пойдет, если не разберут?

Дама вздохнула:

– Не могу. У нас – порядок. Бухгалтерия, и все такое. Вот будем выбрасывать – тогда по акту спишут. Но не сегодня. Сегодня – надо оплатить.

– Видишь – а ты говоришь «прогресс» приходит в провинциальные центры, – повернулся Командир ко мне.

– Это что еще… Мы с Серегой когда вчера портвейн брали… (опасливо посмотрел) когда брали, так натурально, по старинке, сначала чек пробивали на кассе, потом с ним топали в отдел, и там его на этот штырь накалывали… как при царе Горохе, ей-бо! Куда им «компакты»-то?

Но на самом деле я погрустнел. Денег и в самом деле не было.

– Ладно, – Командир вытащил несколько мятых бумажек, – Хватит?

– Хватит, – заверили его, – Даже сдача образуется…

– Но тогда уж извини, – это уже мне, – Все пласты себе забираю!

– А-а-а!..

– Л-ладно. П-пошутил я. Уже и п-пошутить нельзя! И мои тоже возьми, в Москве отдашь тогда при случае…

– Вот спа…

– Кстати, о Москве. Ты придумал, как добираться-то будешь в итоге? С моими, между прочим, дисками!

– Не-а…

– Мо-ло-дец… – с расстановкой произнес Командир.

– Да ладно, придумаем что-нибудь… Я уж прям опять вернуться хочу скорее, поставить, послушать… Смотри, вот эта мне уже нравится, – и ткнул пальцем в конверт, – «Heading For The Light».

– Я не понимаю английский, – заявил Командир.

– Ты-то? «Туда, где свет», так можно сказать.

– Твой, во всяком случае! – и счастливо расхохотался.

– Ах ты!..

– Вот и ах! Давай, дуй – Зайцев уж небось заждался тебя! И я пойду… завтра тогда – на том же месте. В самом Центре…

К вечере снова заморосило. Сидишь на пустой кровати, завернувшись в спальник, смотришь в окно – дождь… и Серега Зайцев в дверном проеме делает знаки – необходимо отметить, что человеку с ростом сто шестьдесят гораздо труднее запрятать на себе бутылку портвейна, даже если ты аспирант филологических наук и специалист по творчеству раннего Ивана Бунина. Особенно если ты по-прежнему облачен в одну майку-тельняшку.

Мы есть, Город есть – так куда же мы денемся. Мы обязательно вернемся. Потому что земля круглая, а жизнь – вечная. Туда, где свет…

Октябрь

– Командир умер…