Северный страж

Алексей медленно опустил ружьё. Сердце гулко колотилось.

Чёртова птичка, чего ей в кустах не сиделось. Вспорхнула, как бегемот, до сих пор все поджилки трясутся. А эти тоже молодцы. Накрутили своими ужастиками по самое не хочу. Так чего доброго скоро и от собственной тени шарахаться начнёшь. Хорошо хоть патрон впустую не истратил. Есть ещё выдержка.

Смахнув выступивший на лбу пот, двинулся дальше.

Метров через пятнадцать след вывел к узкой норе.

Алексей присел и осторожно заглянул в темноту. Недалеко от входа что-то белело. Словно здоровенный шампиньон.

Гордой подошёл и придержал заинтересованно принюхивающуюся собаку. Нагнулся и поднял свалявшийся пуховый комочек.

— Барсучья, похоже, — сдул шерсть с ладони. — Ну и зачем мы сюда пришли? Зверя скрадывать?

— Жди, — догадался по интонации Алексей.

Без Гертруды всё равно ничего не объяснить, но совать сдуру руку неизвестно куда, это надо быть клиническим идиотом. Больно уж странно выглядит этот шампиньон, что в нави, что в яви.

Сломал тоненькую осинку и наспех очистил ветки. Примерившись, сунул в нору и потыкал гриб. Мнимый шампиньон отозвался твёрдым стуком, словно гипс или пластик.

— Что там? — заинтересовался Гордой. — В корень попал?

Алексей вывернул палку и просунул дальше, между стенкой и грибом, и чуть подёргал, в надежде, что обломанные сучки зацепят странный предмет.

С пятой попытки уловка удалась. Шампиньон подался к выходу.

Затаив дыхание, осторожно, чтобы не соскользнуло, сантиметр за сантиметром вытянул осинку.

Гордой испуганно отпрянул.

— Ох, мать моя!

Из норы показался обглоданный человеческий череп с остатками позвоночника.

Алексей высвободил застрявший сучок из глазницы и тяжело вздохнул.

— Вот он и ваш Арся…

За прошедшие месяцы звери и насекомые начисто обглодали всё мясо, отполировав кости до блеска.

Гордой наконец пришёл в себя, уважительно глянув на ведуна.

Вот оно как значит. Нашёлся Арся упокойный. Надо было бы сразу не самим лезть, а знающего человека позвать. Всемером искали, искали, всё вокруг истоптали, а Олекший едва глянул, сразу на место привёл. Выходит, правду люди говорят. Силён, хоть и молод дюже. Хотя кто их этих колдунов знает. Молод, не молод, а взгляд такой, словно пожил изрядно. А может, так оно и есть. Вон как на оглоданные кости смотрит, без всякой боязни, будто за всю жизнь и не такого навидался. Да, непрост парень, непрост. Глядишь, и впрямь ту тварь изничтожит.

Алексей поднял череп, разглядывая со всех сторон.

Трупа нет, так что особо много не скажешь. Свод костей черепа цел, шов ровный, без повреждений, значит, удар по голове маловероятен. Конечно, более детальный анализ дало бы только анатомическое и гистологическое исследование мозга, но с весны над ним здорово потрудились. Сохранность тканей уже никакая. Даже судмедэксперт развёл бы руками. Однако и голодные тут зверушки. Межпозвонковые хрящи и те подгрызли до основания. Царапины мелкие, скорее мыши трудились или какие-нибудь землеройки.

Положил останки и оценивающе глянул в нору.

Да уж. Не повезло пастушку. Угораздило в недобрый час тут оказаться. И главное, как он в эту дыру потом попал? Как Онтей описывал, тут целый динозавр по лесу шастает. Прямо велоцираптор или что крупнее. А нора для него явно не подходит, скорее лиса или куница. Другое никак не пролезет. Тогда всё сходится. Скорее всего, события развивались примерно так. Судя по смертельной кровопотере, пастушка под ёлкой настиг крупный хищник, распотрошил живот, выбрал мягкие ткани, а мелочь подобрала всё остальное, потом уже остатки растащили те, кто ещё меньше. Та же лиса, к примеру. Схватила за позвоночник, тащила, тащила, а череп в норе и застрял. Обгрызла что смогла, да так и бросила. А мыши потом подчистили всё остальное. Вот и вся печальная история. И ещё далеко не факт, что это был якобы динозавр. Скорее всего, обыкновенный медведь или волки. А тут раздули целую историю. Хотя нет, одну деталь упустил. По рассказу Онтея, рядом с трупом были ещё и куриные следы. Крупные. М-да, тоже упрямый факт, и довольно труднообъяснимый. Тогда действительно тёмная история получается. Надо бы второе место глянуть, может, и ещё что прояснится.

Поднялся и вопросительно повернулся к охотнику.

— Надо идти искать Окулину.

— Надо, — горестно вздохнул Гордой. — Только вот то, что осталось от Арси, тоже надо забрать. Схороним хоть по-человечески. Не лежать же ему, как безродному. Ты погодь пока здесь, я сейчас, — заторопился назад, нещадно ломая подлесок.

— Что? — озадаченно переспросил вслед Алексей.

— Жди, говорю, — на ходу отмахнулся Гордой. — Одёжку его принесу завернуть.

Охотник обернулся через минуту с разодранной курткой в руках.

— О-хо-хо, вот горе тяжкое. Даже не знаю, как матери его такого показать, сердце родительское заново бередить. Она уж и смирилась давно… Эх, — махнул рукой.

Сокрушённо покачав головой, бережно завернул череп.

— Что ж, Олекший. Теперь пошли, стало быть, к Окулине.