Северный свет

Моим словом дня было балагурить, и вокруг него была устроена наша с Уивером дуэль. Оно означает «весело, с шутками, болтать». Мне нравилось, как оно звучит, – в нем так и слышалась живая болтовня.

– Мэтт! Куда это поставить? Миссис Хеннесси попросила отнести.

Это был Ройал, и в каждой руке он держал по пирогу. Я чувствовала, что на нас сейчас устремлены взгляды, и это наполняло меня гордостью и важностью. Я взяла у него пироги и поставила на десертный стол.

– Пойду потолкую с Томом Лесперансом, – сказал он, сжав мне руку выше локтя. – Увидимся попозжей.

Возвращаясь в кухню, я прошла мимо Белинды Беккер. На ней было очень красивое муслиновое платье в мелкий горошек, с широким светло-голубым поясом, и она висела на руке Дэна Лумиса так, словно без него не устояла бы на ногах. С ними была и Марта Миллер. Она уставилась на меня исподлобья, и взгляд ее был кислее самого кислого лимона.

Я увидела Минни и Джима. Они стояли внизу, у озера, Минни подняла лицо к мужу. Она по-прежнему казалась мне усталой – но она улыбалась! И он улыбался, и, прежде чем они пошли обратно на лужайку, он наклонился к Минни и поцеловал. Прямо в губы. И я поняла: то, что между ними, прекрасно. Несмотря на все трудности. И я надеялась, что у меня тоже будет что-то похожее.

– Я-то думала, ты его ненавидишь, – сказала я, когда Минни подбежала ко мне, приветственно маша рукой.

– Выйдешь замуж – поймешь, – ответила она, целуя меня в щеку.

– Ах ты хитрюга!

– Сама ты хитрюга! Почему ты мне не рассказала про Ройала Лумиса? Все кругом только о вас и шушукаются!

– Я пыталась! Но ты сперва расплакалась и раскричалась, а потом уснула как убитая. Мне столько тебе всего надо рассказать, Минни, ты даже не…

– Минни! Тебе какого пирога взять?

– Я сейчас, Джим! – крикнула она во весь голос, чмокнула меня еще раз в щеку и побежала к мужу.

Я смотрела ей вслед, смотрела, как она вливается в толпу женщин, бесконечно и бессмысленно суетящихся из-за пустяков вроде лимонада или тортов, и меня уколола ревность: раньше мы с Минни принадлежали друг другу, и она была только моей, а я – только ее. А теперь она принадлежит своим детям. И Джиму. И их дому, их общей жизни. Не мне.

Кто-то легонько стукнул меня по голове. Конечно, Уивер – несется рысью с подносом в руках.

– Говорить.

– Разговаривать, – отозвалась я, шлепнув его по спине.

– Ну это совсем тупо.

– Как и «говорить»!

– Мэтти! Ешчо цыплята, пошшалуйста! – окликнул меня Генри, возясь с грилем для барбекю.

– Сейчас, Генри, – сказала я и подобрала юбки, чтобы взбежать вверх по ступенькам.

Хотя уже смеркалось, я разглядела, что Генри снова точит разделочный нож. Лучше бы я этого не видела. Конечно, я понимала, что это всего-навсего дурацкое суеверие, но все же мне стало не по себе.

Но не успела я дойти до кухни, как ко мне подбежала Ада и схватила за руку.

– Ройал и Марта Миллер только что поругались! – сказала она.

Я выпучила на нее глаза.

– Ройал? Не может быть. Он минуту назад был здесь. Ты сама видела?

– Нет.

– Тогда откуда…

– Это мой братишка Майк, он вечно во все сует свой нос. Он зашел за лодочный ангар пописать. Они его не заметили. Майк говорит, он ничего не видел, да и слышал не все, но ясно разобрал, как Марта сказала Ройалу, что, похоже, его разбитое сердце чересчур быстро срослось.

Мое собственное сердце как будто налилось свинцом.

– Но он сказал мне, что идет поговорить с Томом Лесперансом.

– С Томом? Да его вообще тут нет. Пойду разыщу Майка, спрошу, не подслушал ли он еще чего-нибудь. А может, и Ройала найду заодно.

– Ада, не… – начала я, но тут кто-то громко прокричал мое имя и обхватил меня за талию. Я обернулась и увидела самую младшую из своих сестренок. – Бет, ради всего святого, чем это ты так замурзалась?

– Это клубничный пирог, Мэтт! Объедение!

И Бет, визжа и заливаясь смехом, унеслась куда-то вместе с двумя такими же малышками. Какое счастье, что она вновь здорова.

Кто-то издали помахал мне. Это оказалась Эбби. Она стояла рядом с двумя младшими сестренками Минни, каждая из которых держала на руках одного из Минниных близнецов.

– Спроси у Мэтти, – услышала я голос Эбби, подходя к ним, – она знает.

– Что я знаю? – рассеянно спросила я, озираясь в поисках Ройала. И Марты.

– Знаешь, куда внезапно подевалась мисс Уилкокс, – громким драматическим шепотом сказала Клара Симмс, обожавшая сплетни.

– Она собиралась ехать в Париж, – уклончиво ответила я.

Мне не хотелось говорить о мисс Уилкокс. Я слишком сильно по ней тосковала.

Клара прищурилась.

– А я слыхала кое-что другое. Я слыхала, что она написала какие-то грязные стишки под чужой фамилией, а попечители школы ее раскусили и с треском выперли.

– Она пишет прекрасные стихи, Клара, – вспыхнула я. – Ты хоть один из них читала?

– Еще чего! Я бы не стала, ни за какие коврижки. Мама говорит, эти ее книжонки жутко непристойные. И опасные.

Вот и мисс Уилкокс однажды сказала, что книги опасней любого оружия. Но, наверное, это только когда они попадают в нужные руки. В руках Клары Симмс книга может быть опасной, разве что если Клара даст ею кому-нибудь по голове.