Северный витязь

– Не станут они нападать, – тихо ответил Илья, прислушиваясь к ночным звукам. – Они нас не ждут. Они нас за Олеговых дружинников примут. Если только связать для острастки захотят, но убивать не станут. Но ты все равно, Чеботок, на стороже будь, посматривай по сторонам да слушай.

И тут вдалеке за холмом раздались размеренные звуки удара металла о металл. Чеботок схватил Илью за руку, призывая замолчать. Но Муромец уже и сам услышал. Удар, еще один и еще. Потом снова три удара. И в третий раз так же три удара металла о металл. Илья ободряюще кивнул своему товарищу и пустил Бурку рысью вперед. Значит, у Алексы Всеславича все получилось.

Илья ехал, держа копье в руке на весу, не опирая его о стремя. Где-то тут должны быть половецкие дозоры. И надо, чтобы их с Силой остановили да проводили к своим начальникам. Самим им без провожатых да в темноте не добраться, не пересечь становище половцев. Илья ждал голоса, ждал, что навстречу выедет всадник с обнаженным оружием в руке или несколько всадников, что их окружат и станут допытываться, кто да что. Могло все быть иначе, но этого Муромцу не хотелось.

Когда впереди шелохнулись кусты, он так осадил Бурку, что верный конь присел на задние ноги. Илья не увидел в темноте и даже не услышал шелеста взлетевшей в воздух веревки. Он почувствовал, что на них с Силой попытались набросить арканы. Ударив копьем, Илья отбил в сторону одну петлю, летевшую на плечи Чеботку, вторую, которая готова была обвить его самого, поймал рукой.

Половецкий воин, бросивший аркан, пришпорил коня, намереваясь выдернуть русича из седла и протащить уже беспомощного по земле. Но он не знал о силе могучего противника, что держал сейчас второй конец его веревки. Когда она натянулась, Бурка снова уперся всеми четырьмя ногами в землю, а Илья откинулся в седле всем телом назад, напрягся и не дал вырвать аркан из своей руки или самого себя свалить на землю. Половец, не ожидавший такого сопротивления, вскрикнул и, не успев выпустить веревки, слетел с коня и с шумом упал на землю.

Еще двое половцев, выехавших на тропу, замешкались, не понимая, как так могло случиться, что их арканы пролетели мимо цели и русичи все еще сидят верхом.

– Эй, кто вы такие? – коверкая русские слова, тонким голосом крикнул один из воинов. – Куда едете, чего ищете?

– Вот так бы давно, – прогудел Муромец, от его голоса, как от медвежьего рыка, попятились половецкие кони. – Чего арканы кидать да за мечи хвататься, коли языки вам дали.

– Отвечай, рус! – прикрикнул на него половец.

– А ты на меня не покрикивай, – строго отозвался Илья. – Отведи-ка нас к своим вождям да старейшинам. Слово у нас есть для них. А откуда мы, ты не спрашивай. Знать тебе того не надобно!

– Хана Итларя ищешь? – хитро прищурился половец, вглядываясь в огромных русских воинов.

– Не нужен мне твой хан! Сказано тебе, проводи нас до шатров своих старейшин, что под холмом стоят, куда каждый вечер мясо несут жареное и бурдюки с кумысом. И где при свете огня каждый вечер полонянки пляшут.

– Хорошо, рус, – наконец согласился половец. – Только смотри, за оружие не берись. Если ты гость, то как гость в шатер и входи. А то узнаешь, как быстры наши стрелы и как быстры наши молодые воины. Тебе, старому, против них не устоять.

Илья усмехнулся, но промолчал. Ясно, что половец в темноте сумел разглядеть, что русичу уже много лет, что не молодой дружинник перед ним с редким пушком на верхней губе. Да и признать он не хотел, стыдился, что его воины не смогли арканами свалить с коней этих двух странных воинов, которым что-то надо в становище вождей родов половецких. Приказав другим воинам оставаться на месте, половец повел Илью и Чеботка к шатрам.

Когда они достигли первых костров, Илья ощутил, что земля под копытами Бурки начала подрагивать, да и ночной ветерок стал доносить гул множества конских копыт. Половецкие воины прислушивались, тихо переговариваясь да поглядывая на незнакомцев. То ли из Олеговых дружинников, то ли пленники? У большого шатра гостям велено было спешиться.

Оставив копья и щиты на седлах, Илья и Чеботок вошли через откинутый полог в высокий шатер, где на опорных столбах горели масляные светильники. На коврах и мягких подушках сидели знатные степняки в ярких широких портах и расшитых узорами кафтанах. Было их тут больше десятка, все подняли глаза на вошедших. В шатре сразу стало тихо, смолк гул голосов.

– Благослови Господь вашу пищу и ваше питье, – громко сказал Илья. – Ниспошли здоровье вашим детям и женам, убереги ваши стада и жилища от напасти. Меня зовут Илья Муромец, а это мой товарищ верный Сила Чеботок. И пришли мы к вам, уважаемые родовые старцы, слово молвить. И хочу, чтобы вы меня выслушали.

– Кто ты таков, Илья Муромец? – спросил по-русски один из половецких вождей, полулежавший на мягких подушках. – Не из Чернигова ли ты подослан, чтобы силу нашу выведать да князю Владимиру рассказать? Если так, смотри! Твой язык останется здесь, в этом шатре, а ты уедешь в Чернигов.