Севиль

— Мой маленький Андре, ты обиделся на меня, что я тебя оставила? Хороший пёсик, иди ко мне.

Она ещё что-то продолжала говорить, но Андре только злобно лаял и, пятясь, отступал вглубь холла. Майкл с изумлением смотрел на «Севиль». Он впервые слышал, чтобы жена говорила с пуделем не на своём родном языке.

— Ну, всё, хватит, достаточно! — прикрикнул он на Андре.

И тот приумолк, но через секунду снова принялся лаять, хотя уже не так яростно, а как бы по инерции выражая протест хозяину и не одобряя его гостеприимства.

— Прекрати! — снова прикрикнул Майкл и повернулся к «Севили», разводя руки в стороны, удивлённо пожимая плечами.

— Всё нормально. Я слышала, что иногда собаки так выражают свою обиду за то, что их оставили. Завтра всё будет хорошо.

— Я надеюсь. Вижу, ты не в себе, так повлияли на тебя последние события, — корректно заметил Майкл, не называя вещи своими именами. — Тебе надо отдохнуть.

— Да, это было ужасно. Я безумно устала, поговорим завтра. Я бы хотела принять ванну и сразу уснуть. Если ты не против, я сегодня лягу отдельно.

И она первая уверенно поднялась на второй этаж и повернула налево, направляясь в гостевые апартаменты. Майкл озабоченно и слегка растерянно смотрел ей вслед.

20

Войдя в гостиную, Эльвира закрыла дверь на замок и огляделась. «Недурно, — одобрила она вкус хозяев. — Вот где ты устроилась, сестричка. А теперь моя очередь», — обратилась она к портрету Севили, что висел на стене. Снимок был сделан в момент бракосочетания с Майклом. Севиль смотрела на мужа с мягкой, нежной улыбкой, когда тот надевал ей на руку кольцо, и глаза его сияли неподдельным счастьем. Эльвира посмотрела на свою руку и снова залюбовалась колечком сестры. «Совсем простенькое, но дорогого стоит, — подумала она и с удовольствием прочла выгравированную на нём со стороны ладони надпись, что в переводе с английского означала: «Навеки твой Майкл».

Осмотрев гостиную, Эльвира прошла в спальню. Присев на кровать, она отогнула покрывало и осталась довольна качеством шелкового белья нежного абрикосового цвета. Открыла ящики комода и, не найдя ничего интересного, прошла в ванную. В просторной розовой ванной ей понравилось всё. Безупречный вкус хозяина чувствовался в малейшей детали. На мраморной столешнице стояла плетёная корзина с набором сухих цветочных лепестков, ароматических солей и кучей различных средств для купания. В шкафчике она нашла пушистый, мягкий халат и полотенце. Открыв кран, добавила в воду пену и, сбросив одежду, забралась в ванну. Она слышала стук в дверь гостиной и обеспокоенный голос Майкла, но, не шелохнувшись, продолжала лежать в тёплой ароматной воде. Пена искрилась перед её глазами, напряженные мышцы постепенно расслаблялись, тело становилось лёгким, невесомым. Когда вода тихо подобралась к её лицу, Эльвира, вдыхая, втянула пену ноздрями, испуганно очнулась от дремоты и закрыла воду.

Вернувшись в спальню, неприятно удивилась, увидев на столике поднос с тёплым молоком и горячим — только что из духовки — печеньем. Запах от него мгновенно вызвал аппетит, но факт, что закрытую изнутри дверь гостиной можно открыть снаружи, не обрадовал Эльвиру. Значит, она всегда должна быть начеку. Она распахнула двери спальни в гостиную, чтобы вовремя услышать, если кто-то войдёт, и снова увидела фото сестры, находящееся напротив. Эльвира забралась в постель и, включив над изголовьем бра, поставила поднос на колени. Печенье было восхитительным, и она съела всё, до крошечки. Выпив молоко, приготовилась уснуть, когда в дверь тихо постучали. Эльвира выключила ночник и замерла. Однако дверь отворилась, и в проёме показался Майкл. Он нерешительно постоял несколько секунд в гостиной, затем тихо прошёл в спальню и приблизился к кровати. Присев рядом на корточки, нежно провёл ладонью по голове Эльвиры и, едва прикоснувшись губами к её волосам, шепнул: «Спокойной ночи, малыш». Она затаилась, притворившись спящей, стараясь дышать ровно и тихо. И, кажется, мгновенно провалилась в царство Морфея, как только Майкл покинул спальню.