Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр

Что бы вы ни делали в жизни, знайте, что кто-то обращает на вас внимание. Так что будьте и сами внимательны, поскольку за вами присматривают. Многие из тех так называемых знаменитостей, замешанных в разжигании скандала, вероятно, испытывали в восторг от всего происходящего. Им это выгодно, потому что гарантирует постоянное мелькание в СМИ.

Через некоторое время после того, как я вышел из джунглей, у меня была встреча в Лондоне, на которой продюсеры «Я – знаменитость» мне сказали: «У всех после программы было какое-то телешоу – что мы можем для тебя сделать, Джон?» Я ответил просто: «О нет… пожалуйста, ничего!» От них последовало примерно такое предложение: я провожу одну из тех сессий вопросов и ответов, где известный человек стоит перед зрителями, и ты обсуждаешь с ними свою жизнь, а аудитория знаменитостей задает вопросы. Они хотели, чтобы я сделал «Встречу с Джонни Роттеном»[406]. Так каким же, по их мнению, должно быть содержание? «Ну, если ты сможешь сосредоточиться на “Я – знаменитость”…» Это был самый бессвязный ужин, на котором я когда-либо присутствовал. Я привел Нору и Рэмбо, и мы сидели и слушали это безразличное, несимпатичное, бессмысленное видение того, что, по их мнению, я должен сделать. Я не гонюсь за славой, как бо́льшая часть этих селебрити, и я не хочу, чтобы меня воспринимали как нуждающегося в известности, более чем в реальности, потому что на самом деле это не так.

Участие в шоу также дало мне возможность собрать деньги на благотворительность, и вот какой безумный выбор мы сделали. Мы с Рэмбо посмотрели документальный фильм о приюте шимпанзе в Сьерра-Леоне. В фильме они рассказывали об этом маленьком шимпанзе-альбиносе, которого спасли из дикой природы – очевидно, там альбиносам очень тяжело, – но в конце фильма бедняжка умерла. Это разбило наши сердца, поэтому мы решили передать деньги приюту, чтобы убедиться, что и за другими шимпанзе будет уход и присмотр.

Мы, участники шоу, не особо обменивались телефонными номерами. Я думал об этом на протяжении многих лет, может, стоит попытаться позвонить и посмеяться: «О, нам было не до веселья!» Но потом мне приходит в голову: «Гм, а ведь и в самом деле далеко не та веселуха!» И кроме этих первых двух минут тебе предстоит еще полчаса слушать телефонную трубку, из которой будет долетать: «Пф-ф-ф, знаешь, не так уж ты и важен!» И я имею в виду, что это взаимно, мы совсем не важны друг для друга, так зачем пытаться изображать, будто это как-то иначе?

Через несколько месяцев после моего появления в этой рейтинговой телепрограмме объявилась моя предполагаемая сводная сестра. Было ли это совпадением? Я думаю, что нет – это абсолютно ясно. Она преподнесла всем историю, что моя мать родила ее вне брака и отдала на усыновление, прежде чем мои мама и папа поженились.

С самого начала она была слишком настойчива. Сперва она сунулась к моему отцу, что показалось мне странным, а потом ворвалась на похороны моего дяди Джима в Ирландии. Я сам не смог на них присутствовать, поскольку находился тогда на гастролях, но, по-видимому, она познакомилась там с моей тетей Паулиной. Получается, она обращалась к папе и тете Паулине, но ни один из них не захотел поделиться со мной этой информацией. Я узнал обо всем только тогда, когда это попало в газеты – она обратилась к средствам массовой информации со своей «историей» еще до того, как у меня даже случилась возможность поговорить с ней, что на самом деле показалось мне совершенно неправильным.

Ну действительно, если все это делается через телевидение и прессу, чем это может быть, кроме как охотой за деньгами? Понимаете, если уж на то пошло: «Почему бы тебе просто не отстать и не перестать пытаться пробиться в нашу семью?»

Примерно в то же время к нам обратилось «Шоу Ричарда и Джуди»[407]. За пару месяцев до того я был на шоу, продвигая то да се – на самом деле я появлялся на этом шоу пару раз, – мы с Рэмбо всегда очень хорошо ладили с Ричардом и Джуди, и продюсеры тоже всегда вели себя по отношению к нам очень дружелюбно, но на сей раз они заявили: «Нам очень неприятно тебе это говорить, но мы вчера разговаривали с этой женщиной, бла-бла-бла…» В общем, они хотели, чтобы я отреагировал на это по телевизору, на ситуацию, с которой, по моему мнению, она не должна была в принципе являться на телевидение, поскольку, не будь я чертовым Джонни Роттеном, это вообще бы никого там не заинтересовало – так что, ясное дело, здесь твоя позиция немного провисает, детка. И, между прочим, она же не обращалась к моим трем другим братьям. О них она знать не хочет, потому что у них нет наличности в банке. Я подумал: «Неужели кто-то еще вздумает претендовать на мое наследство, если я сыграю в ящик? Прости, дорогуша, я не рос с тобой, я тебя не знаю, мне все равно. Моя семья – это моя семья, и мои деньги останутся с нами».