Сезон любви на Дельфиньем озере

После того как Ласочку закрыли в ее доме, дела у Коли и Капрала пошли успешнее, и вот уже гладкое, лоснящееся тело котика крутится как юла, сумка с нарезанной ставридой, висевшая у тренера через плечо, опустела, а сам Антонов стирает пот со лба. Алекс наблюдал за тренировкой как зачарованный, а мне вдруг стало тоскливо — внезапно совершенно явственно представилось, с каким блеском, как артистически работал со зверями мой Сергей. Но это был единственный момент, когда на меня нахлынули воспоминания, слегка омрачившие мое настроение. Вскоре произошел эпизод, из-за которого на глазах у меня появились слезы, но их вызвала вовсе не печаль, а гомерический хохот.

Сивучи с момента гибели Чернецова отдыхали, их пока не брали на выступления, хотя чуть ли не на второй день после ЧП на озере Малютин и Коля Антонов возобновили с ними тренировки. Морские львы успокоились и не проявляли по отношению к людям особой агрессивности, во всяком случае, не больше, чем всегда. Не знаю, может, Андрей и Коля и боялись к ним заходить, но никогда этого не показывали — профессия у них такая. Ведь и дрессировщик в цирке, который выходит на манеж со своими львами на следующий день после того, как его милые котята разодрали неосторожного униформиста, улыбается: публика не должна ни о чем догадаться. Но сегодня оба опытных тренера были заняты, и покормить сивучей поручили стажеру Боре.

Их обширный вольер находился как раз перед той самой трибуной, где расположились мы с Алексом. Боря, высокий неуклюжий парень с большими руками и ногами, захватив ведро с рыбой, сел в резиновую лодку и поплыл к ним.

Открыв дверцу, Боря неуверенно завел лодку внутрь вольера; даже я, отнюдь не отличавшаяся животной интуицией и сидевшая довольно далеко, ощутила его страх. Что по этому поводу думал сивуч Гаврюша, я не знаю, но в его поведении не чувствовалось ни малейшего уважения к человеку в черном костюме для подводного плавания.

Главным для морского льва было то, что у этого представителя двуногих имелось для него кое-что ценное. Видимо, ему вовсе не улыбалось вымаливать по одной рыбке за то, что он будет плясать под чужую дудку; он хотел получить все — и сразу. И он придумал, как это сделать. Его гибкое мощное тело рассекало воду со скоростью, которой трудно было ожидать от такого массивного зверя, и я прекрасно видела, как при его приближении к лодке Боря отшатнулся; это было его ошибкой. Гаврюша, почувствовав его неуверенность, в следующий раз не просто приблизился к лодке — он ее перевернул. То есть я не совсем поняла, что же на самом деле произошло: то ли сивуч действительно сильно толкнул утлую лодчонку, то ли он просто ее коснулся, а все остальное Боря сделал сам, бросившись к противоположному от зверя борту и таким образом нарушив равновесие. Все это произошло в одну секунду, и через мгновение Боря барахтался в воде, цепляясь за лодку и отбиваясь от сивуча. Вернее, это Боря думал, что именно он нужен Гаврюше, на самом деле Гаврюша интересовался лишь расплывающейся в воде рыбой, а стажер ему только мешал. К несчастью для Бори, до него это дошло слишком поздно — тогда, когда все, кто наблюдал за этой сценой с берега, уже попадали от смеха со скамеек на пол. Только через несколько минут он догадался, что лучший выход для него — это плыть обратно, и, бросив лодку на произвол судьбы, он вернулся на помост.

Сивуч спокойно доедал даром полученную ставриду, и его подруга к нему присоединилась.

Кстати, на этом злоключения Бориса в тот трижды злосчастный для него день не кончились. Так как Ромашка по милости Гаврюши осталась почти голодной, то ее необходимо было покормить отдельно, но все тренеры были заняты, и волей-неволей эта забота опять выпала на долю стажера. Впрочем, я думаю, что это была воспитательная акция со стороны Малютина — видно, он не хотел, чтобы Боря окончательно потерял то, что в цирке называется «кураж». Как будто можно потерять то, чего нет!

И вообще стажеру в тот день везло как утопленнику. Он тянул время, не решаясь зайти в загон, где обитали северные морские львы, и ожидая того момента, когда Гаврюшу что-нибудь отвлечет. В конце концов, когда прибыли катера со зрителями и публика уже начала занимать места на трибунах, Боря решился. Перед самым представлением сивучей загоняли в маленький вольер внутри большого — фактически клетку с деревянным помостом и неглубокой ванной, отделенной от основной акватории толстыми железными прутьями. Поэтому от Бори требовалось только подплыть к вольеру, открыть клетку, вылезти на помост и оттуда покормить морских львов, стараясь, чтобы Ромашка тоже получила свою, пусть небольшую порцию.