Сезон охоты на единорогов

Юрка нахмурился, всматриваясь странно пустым взглядом в даль, словно видел далеко, сквозь осинник, сквозь лес, сквозь горизонт. Стоял тонкий и напряжённо-острый. Такой, как будто не чужую историю рассказывает, а свою. О самом дорогом говорит. О потере чего-то мне не ясного. И острость его на грани ненависти.

Осины вздохнули под ветром. Юрка вздрогнул и поёжился, словно услышал чей-то порицающий голос в темноте.

— Пошли, а то время убежит, — коротко мотнул он головой и потянул меня дальше, первым продираясь через камыши.

Шли мы недолго. Обогнули озеро и подошли к бывшему пляжу. Раньше тут, наверное, купались только барышни. Именно для них серела заросшая каменная лестница, переходящая в выложенную булыжником тропу, для них стояла мраморная скамья, ныне почти разрушенная, высились столбы бывших качелей, оставалась разровненная площадка для загорания… Наверное, раньше здесь было больше солнца. Я ступил на остатки каменной лесенки и вопросительно взглянул на Чудо. Он хмуро стоял на одной ноге и теребил опущенный меч.

— Проблемы? — Спросил я, на всякий случай оглядывая местность.

— Нет, — покачал он головой, поняв недосказанное. — Здесь всё чисто…

— А что за меч держишься? — Я не стал обливать презрением деревяшку в его руке, и, видимо, поэтому заслужил его доброжелательно-смущённый взгляд и не менее смятый ответ:

— Да это так… на всякий пожарный, — он закусил губу, помолчал, потом виновато пожал плечами: — Я просто кошмарно трушу, Борис… А меч, он только потом поможет. Если придётся отбиваться.

— От кого?

— От страхов, — пожал он плечами и тут же лихо взмахнул оружием, словно возвращая себе дневной свет и уверенность. — Ну, кто первый?

— Это опасно? — Спросил я осторожно.

— Бли-и-ин, — произнёс он протяжно, как мог бы сказать «Вот послал же Бог идиота!». — Это страхи, Борислав! Они не живые! Это всё — в твоей душе! Как сам сделаешь — так и будет! Сделаешь опасно — будет опасно! Сделаешь не опасно — будет не опасно! Ну? Кто первый?

И тут я сдался. Мысль о том, что мальчишка призвал меня на стражество, не угнетала. Понимание того, что мне доверяют тайну страха, вызывало умиление. Но больше всего на подвиг вдохновляло то, что я, кажется, оказывался тем, кто не боится… Кретин и только!..

— Что нужно делать?

Чуда строго посмотрел мне в глаза и заговорил негромко и внушительно, стараясь, чтобы инструкции были исчерпывающими. Коротко, ясно, по существу. Применяя знакомые мне слова-шаблоны, из которых и складывается понимание воина. Ох, не в первый раз он посылал тарха в бой… И дай Небо, чтобы не в последний.

Всё было просто — подойти к озеру, босиком войти в воду, встать лицом к полной луне и смотреть на неё, пока зрение не расслоиться, потом перевести взгляд на воду.

Выполнить первую часть было несложно. Некоторая трудность была в долгой игре в гляделки с луной — я, всё-таки, тарх, нам это попросту скучно… Потом я почувствовал, что стопы стали подмерзать и расслабился. Тело само знало, что нужно делать — в полной неподвижности мышц и концентрации сознания наступал транс. Стоял я долго. Время смазалось в единый поток, перестав делиться на минуты и секунды. Потом, когда перед взглядом сквозь туман поплыло три луны, медленно, стараясь не взмаргивать, я опустил глаза к озеру. В нём плавала полная луна. Большая. Красная…

— Смотри внимательно! — Прошептал сзади Юрка. Я почувствовал его — так чувствуют плечо напарника рядом. Словно ведомый, он стоял, молча сжав кулаки и приподняв меч в защитной позиции. Подумалось — учит ли его Просо фехтованию или это результат детских игр? Ответить сам себе не успел.

Глава 10 Крошка Енот

Туман заволакивал пространство, застилал воду, накрывая её лёгкими белыми клубами и озеро под ним медленно стекленело. Без снега, без инея — сразу в лёд. Ровный, тёмный, неестественный. Чуть дунувший по кронам осин ветер сдувал туман к дальнему берегу, освобождая передо мной ровную тёмно-матовую поверхность зеркала. Клубы тумана ещё прокатывались по озеру, ещё, потрескивая, ложилась кромка то ли льда, то ли зеркала, а рядом, почти под ногами, из воды уже поднимался мой Страх.

Страх.

…Даря обернулась от окна и нахмурилась, прижав руки к груди:

«Саша, ты ничего не чувствуешь?».

Мой ведомый, отложив книжку, прислушался и пожал плечами.

«Наденька?»

Дочь оторвалась от раскраски и покачала головой…

Стук. Тихий, словно случайный.

Сашка вылетел в коридор уже оружным…

Выстрелы забили его тело в дальний угол комнаты.

Следы от пуль раскрошили бетон воронками. Он не успел выстрелить.

Женщины рванулись к окну.

Дарью снял снайпер из дома напротив.