Сезон страсти

Глядя на него, она признала, что он выглядит гораздо интереснее, чем показалось с первого взгляда. В такси она не обратила на него особого внимания.

– Как вас принял Нью-Йорк, миссис Харпер? – спросил он с улыбкой, усаживаясь рядом за стойку.

– Нормально для Нью-Йорка. Я сегодня заработалась.

– Писали?

– Если бы. Занималась рекламой.

– Я потрясен. – Однако его это больше развлекало, чем удивляло, но что-то в его глазах смущало Кейт. Казалось, будто он смотрит сквозь черное платье, хотя и не сказал ничего неприличного. Просто у нее появилось такое ощущение. За хорошо сшитой одеждой и сдержанными манерами скрывалось что-то грубое и вопиюще сексуальное. – Я увижу вас по телевизору?

– Только если будете сидеть в гостиничном номере и смотреть дневную передачу. – Она снова улыбнулась ему.

– Боюсь, что нет. У нас завтра конференция прямо за завтраком в семь часов. Ребята здесь работают как сумасшедшие.

Они посмеялись немного, бездумно разглядывая обстановку. Снова почувствовав на себе его взгляд, Кейт повернулась к нему, но ничего не сказала. Некоторое время они смотрели друг на друга; он улыбался, подняв свой стакан.

– За вас, миссис Харпер, за книгу, которая много значит для меня. Как вы только сумели заглянуть в такие глубины, от которых может содрогнуться любой мужчина? Добиться успеха, оказаться на вершине славы и вдруг рухнуть вниз с такой высоты!

Он посмотрел на свой стакан, потом опять на нее, удивив серьезностью лица. Книга действительно что-то значила для него, и она вдруг обрадовалась. Он понял. Да, он понял Тома.

– Вы справились с этим просто превосходно. Даже с мужской точки зрения. Я думаю, женщине трудно понять, что это такое на самом деле. Стараться изо всех сил, карабкаться к успеху, а потом остаться с разбитым сердцем, когда больше не получается.

– Я не уверена, что мужчины в этом смысле сильно отличаются от женщин. Но я была свидетелем, как это происходило с моим мужем, – сказала Кейт, задумчиво глядя в свой стакан. Мягкий голос мужчины успокаивал, как легкий летний ветерок.

– Он должен вами гордиться.

Она неожиданно подняла на него глаза и покачала головой.

– Нет. Он умер. – Она не хотела шокировать его, сказала это просто так, но, несмотря на это, он был потрясен. Ей даже пришлось извиняться. – Простите, я не хотела произвести такое впечатление.

– Я вам сочувствую. Теперь я понял книгу лучше. В ней много смысла. Он добился коммерческого успеха задолго до смерти?

Казалось, для этого человека ответ имел большое значение, и Кейт решила быть с ним честной. Они не были знакомы, к тому же она успела много выпить. Сначала вино в самолете, потом в отеле, а теперь джин. Она чувствовала необыкновенный прилив откровенности и изолированность от всех, кого знала. Здесь она была никому не известна и могла говорить все, что взбредет в голову.

– Да. А потом проиграл. Это его и убило. Ему нужна была еще одна попытка.

– Сердечный приступ? – испугался собеседник.

– Более или менее. – Но она вдруг спохватилась и быстро поправилась: – Нет. Не сердечный приступ. Что-то другое. У него умерла душа. Остальное было следствием.

– Я думаю о том, как он должен был поступить. Выйти из игры? Отказаться от погони за успехом? Но это так заманчиво, не так ли?

Он посмотрел на Кейт теплым, чувственным взглядом, и она ответила ему улыбкой.

– Да, это так. Я сама только сейчас начинаю это лучше понимать. Приходится выбирать между тем, что имеет для тебя значение, и тем, чтобы не причинить боль близким. Лучше бы никогда не становиться перед таким выбором.

– Конечно, миссис Харпер, но иногда, увы, приходится. – Он печально улыбнулся.

– И вам тоже?

Она поразилась своему вопросу, но ей нравилось с ним разговаривать. Он обладал житейской мудростью, умом, был недурен собой и говорил с ней о том, что ее сейчас больше всего волновало.

– Да, мне приходится становиться перед выбором. У меня есть жена, которая хочет, чтобы я жил с ней в Чикаго. Для приемов, вечеринок и прочих развлечений. Сын считает, что у меня денег куры не клюют, у дочери церебральный паралич. Я им нужен. Может быть, даже очень. Но если я не буду гнаться за всемогущим долларом, тогда жена не сможет давать обедов, сын не сможет, не поднимая своей ленивой задницы, предаваться удовольствиям, а моя дочь... ну, ей это надо больше всех. – Он притих и посмотрел на свой стакан, потом снова перевел взгляд на Кейт. – Самое мерзкое в этом то, что на словах мои оправдания для продолжения погони звучат достаточно хорошо и правильно, но на деле-то я занимаюсь этим уже по инерции.

– Я знаю. – Кейт понимала. Слишком хорошо. – Вы делаете это потому, что получаете удовольствие. Потому что вы должны это делать. Потому что это стало вашей второй натурой и... – она сказала последние слова очень тихо, как бы про себя, – потому что у вас есть право. На собственное дело, на вдохновение, на успех... – Она подняла на него глаза, и он долго смотрел в них с легкой улыбкой.

– Вот почему мне так понравилась ваша книга. Потому что вы знали.

Она тоже улыбнулась.