Сезон ведьмы

Очутившись там, я первым делом выложила все, что произошло с нашей прошлой встречи: о маленьком ярком домике мисс Уордвелл, об исцарапанных колючками руках Харви, о том, что Эмброуз меня знать больше не желает. Потом умолкла, еле переводя дыхание. Думала, она утешит меня, как пыталась мисс Уордвелл.

Душа колодца устремила на меня серебристые глаза, безмятежные и в то же время внимательные. Я видела в них только отражение своего собственного горестного лица.

– Значит, хочешь, чтобы я наложила чары прямо сейчас?

Я глубоко вздохнула.

– Да. Я хочу, чтобы вы наложили чары прямо сейчас.

Душа колодца прошептала:

– Только эти слова и были мне нужны.

Эта фраза слегка обескуражила, но, вдумавшись, я поняла, что она права. Что толку в словах? Если я намереваюсь стать сильной ведьмой, надо действовать. Я машинально кивнула.

– Я помню начало заклинания, – сказала я, опустила руки в ледяную воду и почувствовала, как холод проникает в кровь. – «Свет мой зеркальце, прошу об этом: дай лицу красы, дай сердцу света».

– Протяни мне руки, – велела душа. – Прими реку в объятия. Повторяй за мной:

Свет мой зеркальце, прошу об этом:
Дай лицу красы, дай сердцу света.
Пусть жизнь моя станет совсем иная.

– Э, нет, – неуверенно произнесла я. – Не хочу, чтобы моя жизнь становилась совсем иная.

– Лишь настолько, насколько ты сама захочешь, – успокоила душа. – Не упускай такой случай.

Я раскрыла объятия навстречу душе, но она опустилась вглубь, и ладони лишь коснулись воды. Руки, казалось, исчезли под темной поверхностью, и мне вспомнился рассказ Эмброуза о девочке, которая не желала прикасаться ни к чему плохому и в итоге осталась без рук.

Тетя Хильда тоже рассказывала мне эту сказку. В ее изложении девочке в конце концов сделали новые руки из серебра. Они были лучше прежних. Я тоже хотела стать лучше, сильнее, преобразиться, насколько смогу.

Я покажу Эмброузу, на что способна. Я им всем покажу. Когда душа стала нараспев читать заклинание, я повторяла за ней, но не стала говорить «Пусть жизнь моя станет совсем иная», лишь пробубнила что-то невразумительное. Кажется, помогло. Наши голоса сплетались, как два ручья, сливающихся в реку.

Свет мой зеркальце, прошу об этом:
Дай лицу красы, дай сердцу света.
Пусть жизнь моя станет совсем иная,
Пусть слава меня ждет неземная.
И какую ни назначь цену,
Я не дрогну, не поверну вспять.
Лишь в зеркало загляну
И скажу: мне нечего терять.

Казалось, осенние листья повторяют за нами шелестящим шепотом: «Терять. Терять. Терять».

По тихой речной глади пробежала еле заметная рябь. В серебряной поверхности отразились тучи, низко нависшие над лесом, и трепетная линия рассекла надвое облачную вуаль. В зеркале реки по небу пробежала трещина.

Рябь добралась до моих рук. Речная вода внезапно стала жгучей, холодной как лед.

Подобно тому как вода может превращаться в лед или в пар, так и я почувствовала, что преображаюсь. И это была не иллюзия, которую мне показали в прошлый раз. Мне показалось, что кости плавятся, как металл, и перековываются во что-то иное. Над ушами раздался треск, как от пламени, и я увидела на плечах серебристый водопад. Это трещали мои собственные волосы, в считаные мгновения отросшие, как за много лет. Жгучий огонь пронзил все тело, я покатилась по жухлой траве и сунула ноги в реку, чувствуя, как прохладная вода успокаивает ноющие кости. Боль хлынула в виски, выплеснулась на переносицу и растеклась по щекам, я вытащила руки из воды и прижала к лицу прохладные мокрые ладони.

А когда отняла их, то увидела, что пальцы стали другими – длинными, тонкими, изящными. Даже ногти превратились в аккуратные овалы, ровные и мерцающие, будто самоцветы.

Я склонилась над рекой и заглянула в зеркало вод. Волосы ниспадали по плечам пеленой серебристого золота. Глаза стали шире и прозрачнее, будто озера, заиграли серебристой голубизной. Все лицо стало иным, словно заново вырезанное изо льда; казалось, если на него упадет солнечный лучик – оно засверкает. Я была похожа на речную богиню, на прекрасную принцессу, рожденную из переливчатой морской пены.

Я ни капли не походила сама на себя.

– Погодите. Не надо, – ахнула я. – Я так не хочу. Прекратите.

– Ах, дорогая моя, – прошептала душа, прильнув к моему уху серебристыми губами. Ее дыхание было холодным, как ветер с моря. – Останавливаться уже поздно. Посмотри на себя.

– Красиво, но…

Я попыталась вытащить ноги из воды. Река не отпускала. Она цеплялась за ноги, опутав их, словно водорослями.