Сезон воронов

– Madainn mhath dhuit, mo aingeal[81]. Скажи, это правда ты или я еще сплю? Сегодня ночью мне приснился прекрасный сон. Сладкий сон зимней ночью…

– Что, если ты до сих пор не проснулся?

– Если так, то я никогда не хочу просыпаться. Ты хорошо спала?

– Для двоих моя кровать узковата, – заметила она, скользнув взглядом по его широким плечам.

– Прости, что стеснил тебя, – насмешливо сказал он. – А я спал как младенец. Ничего, ты привыкнешь.

– К твоему храпу?

Он засмеялся.

– Я не храплю.

– Еще как! Дункан Макдональд, ты храпишь, как пьяница!

Он захохотал громче.

– Это потому, что я был пьян, mo aingeal. Пьян, как никогда раньше.

Он взял Марион за подбородок и приподнял ее лицо.

– Я был пьян тобой…

Он ласково поцеловал ее в холодный нос, потом в губы, заставляя их открыться и позволить ему исследовать рот.

– Наверное, уже много времени, – сказал он после недолгого молчания.

Марион потянула носом воздух.

– Судя по запаху горячего хлеба, часов семь или восемь.

– Уже? – вскричал он, садясь на постели. И потом посмотрел на нее с улыбкой любопытства. – У нас принято узнавать время по солнцу.

– Поверь, запах хлеба, который печет Амелия, тоже не обманет! Она всегда сажает хлебы в печь в одно и то же время.

Лицо Марион стало серьезным. Она едет в Гленко! Вся тяжесть принятого решения камнем легла ей на сердце. Ей придется отказаться от приятных мелочей, которые с давних пор составляли ее повседневность, и вдруг все они показались ей очень важными, совсем как запах хлебов Амелии, наполнивший собой дом. И все же Марион была готова на все, лишь бы быть с мужчиной, которого любила.

Дункан соскочил с кровати, положил на кучу углей кусок торфа и раздул огонь. Несколько секунд – и в очаге вспыхнуло пламя. Марион залюбовалась гибким телом и рельефной мускулатурой возлюбленного. Вздохнув от удовольствия, она плотнее закуталась в теплые одеяла. Дункан повернулся, и теперь настала очередь Марион выдержать его взгляд. Юноша выпрямился во весь рост. Он и не пытался прикрыть свою наготу.

– Может, оденешься? Холодно же!

Он с лукавой усмешкой посмотрел на свой живот и ноги.

– Тебе неловко видеть меня голым, а, Марион?

– Ну… Немного неловко, – призналась она. – Я не привыкла к тому, что по моей комнате разгуливает голый мужчина.

Он засмеялся и присел на край кровати, заскрипевшей под его весом так, что Марион решила: сейчас она перевернется.

– Знала бы ты, как меня это радует!

Дрожащими пальцами она погладила его по бедру. Дункан взглянул на нее, прикрыв глаза, и по телу молодой женщины пробежала дрожь.

Его рука прикоснулась к ней, мгновенно пробудив дремлющее желание.

– Ты и я… Мне с трудом в это верится. Когда я проснулся, пришлось себя ущипнуть, чтобы поверить, что это не сон.

Он взял ее руки, по очереди поцеловал и поднес к своему сердцу.

– Все, что я сказал тебе вчера, Марион, было от сердца. И когда я просил тебя поехать со мной в Гленко, если ты, конечно, помнишь, – тоже…

– И мой ответ тоже был от сердца, Дункан.

Его белые зубы приоткрылись в улыбке.

– Ты не пожалеешь?

– Никогда!

Он поцеловал каждую ладонь и приложил их к своей груди на уровне сердца.

– Оно бьется ради тебя.

Он наклонился, и черные волосы коснулись щеки Марион. Она закрыла глаза. Губы Дункана прижались к ее губам – нежные, мягкие. Когда он отстранился, она уже знала, что он готов снова повторить все то, что было между ними несколько часов назад. Заметив ее удивление, Дункан засмеялся. Движение руки – и от Марион упорхнуло одеяло. Дункан уложил ее на спину и замер. Потом нежно поцеловал и, привстав на коленях, принялся ее рассматривать.

Молодая женщина ощутила неловкость от того, что он смотрит на нее вот так, при свете дня. Он догадался о ее волнении и убрал руки, которыми она попыталась было прикрыться.

– Не прячься, Марион! Мне нравится смотреть на тебя.

Он с вожделением воззрился на нее, и она ощутила, как по телу разливается приятное тепло. Кровь прилила к щекам.

– И все-таки я стесняюсь!

Он улыбнулся.

– Скажи, что тебе самой не нравится смотреть на меня, и я перестану.

Марион открыла было рот, но смутилась, и ее губы сомкнулись снова. Да, то была правда – ей нравилось на него смотреть.

– Ты прав, – смущенно согласилась она.

Он рассмеялся.

– Leannan sith…[82]

– Может, и так, поэтому берегись! Я могу утащить тебя в свое подземное жилище!

– И я буду жить там вечно в изобилии и роскоши? – На лице Дункана появилась гримаса отвращения. – Fuich!

– Это еще почему? Тебе бы не понравилось? А я думала, все мужчины только об этом и мечтают!

– Жить в роскоши в окружении прекрасных дев и заниматься любовью с утра до вечера?

– Об этом можешь даже не мечтать! Я буду единственной женщиной в твоей постели, Дункан!

Он тихонько засмеялся.

– Конечно… Скажи, а в Гленлайоне много холмов, где живут феи?

– Немного, но есть.

– Знаешь, а ведь с твоим даром предвидения ты и вправду можешь оказаться leannan sith.

Дункан обхватил ее за талию и усадил к себе на колени. Марион вздрогнула от холода, царившего в непрогретой еще комнате, и прижалась к нему.