Сезон зверя

– Старики покуражились полдня, а потом потребовали купить и привезти на самолете из ближнего колхоза откормленного бычка. И по всем канонам принесли его в жертву рядом с захоронением. Попросили, говорят, у нее прощения, весь вечер чего-то там шаманили. А наутро самолеты полетели один за другим. Без всяких проблем… Вот так, – подвел черту Белявский. – Чужие обычаи, а иногда даже и суеверия, уважать надо. Это, Вера Васильевна, дело тонкое… Ну ладно, пойду еще немного почитаю. – Он налил чаю в кружку и шагнул к палатке.

Верка сидела молча, переваривая все услышанное. Перед ней как будто приоткрылось окно в какой-то неведомый таежно-шаманский мир, пугающий и одновременно манящий.

Афанасий, решив, видимо, завершить всю историю, добавил:

– Удаган-Акулина шибко хороший. Боростила пилотка. Боростила. Однако да много самолетка рядом летай, шуми, сим бир спать мешай. Старики летом Удаган-Акулина кости с арангас забирай, внизу гора неси, землю зарывай. Там да спокойно лежи. Хорошо, учугей… Ну да Афанасий тоже спать, однако, нада… – Не спеша поднялся и двинулся к палатке Полковника.

Верка долго не могла уснуть, переваливаясь с боку на бок: не отпускали картины, нарисованные воображением после вчерашнего рассказа Афанасия, а к тому же всерьез ныли набитые в маршруте ноги. В конце концов она включила фонарик и принялась в его неярком свете читать прихваченный в поле и соответствующий обстановке роман «Земля Санникова».

За этим занятием ее и застал очередной визит Найды.

«Приучила на свою голову», – вздохнула Верка. Дело в том, что в первый же вечер она дала забежавшей к ней собаке пару кусочков сахара, и сообразительная лайка тут же превратила это в традиционный ритуал. Теперь всякий раз, дождавшись, когда в лагере все успокоятся, а главное – задремлет хозяин, который, возможно, не одобрил бы подобное, Найда являлась к Веркиной палатке и начинала тихонько скрести лапой брезент у входа. Получив свою порцию лакомства, она тут же убегала спать.

Вот и сейчас раздалось знакомое поцарапывание снаружи. Не отрываясь от книги и не вставая, Верка на ощупь взяла со стола два кусочка сахара и на раскрытой ладони высунула их из палатки. Теплый мягкий язык слизнул рафинад и благодарно прошелся по пальцам.

– Спокойной ночи! – негромко пожелала она своей любимице.

Но едва Верка отерла увлажненную слюной руку о чехол спальника, как поскребывание повторилось вновь. Покачав головой, Верка вновь повторила операцию с сахаром. И снова благодарный язык слизнул гостинец. Послышался какой-то легкий шум, видимо, Найда побежала домой. И буквально через несколько секунд брезент зашуршал опять. Такое, наверное, начало бы раздражать любого. Не выдержала и Верка:

– Ну-ка хватит, попрошайка несчастная! Да у тебя же все зубы выпа…

Она не успела договорить – два неожиданно близких оглушительных выстрела и почти одновременный с ними страшный рев потрясли воздух. Крутанувшись внутри спальника, Верка подскочила вместе с ним, как в коконе, сжалась в углу нар и завизжала. А из соседних палаток, тоже ничего толком не поняв, выскакивали заспанные геологи, подняв кутерьму.

– Ранил, ранил я его! – наконец-то прокричал что-то внятное Полковник. – Две пули в бочину засадил!

– Да кого?! Кого?!

– Медведя!

– А где он был? – пришел в себя Белявский.

– Да у студенткиной палатки стоял. Верняк, забраться хотел, мордой уже тыкался, – зачастил Полковник. – Вход искал!

Не сговариваясь, все, кроме Тамерлана, бросились к Веркиной палатке. Она уже перестала визжать, но упавший на пол фонарик высвечивал еще не отошедшее от испуга лицо с крупными слезинами на глазах.

– Жива?! – почти прокричал Белявский.

– Жи-и-ва… А что… что это было?

– Медведь был, – почти с гордостью пояснил снова Полковник. – Далеко не ушел, замочил я его! Чистейший минерал!

– Он что, в палатку лез?! Ты его видела? – продолжал выяснять Белявский.

– Не-ет… Только… только… – Плечи студентки вздрагивали.

– Что только?!

– Я думала… Найда это… сахар просить пришла…

– Ничего себе Найда! – Карпыч всплеснул руками. – Слышала, небось, как он забазлал?! Найда-то и из палатки не выходила. Она меня и подняла – учуяла его, забилась под нары и давай скулить. Ну, слышу, какое дело, – и за ружье. Высунулся, а он – вота, к палатке крадется, оскалился уж…

– Да, может, и не крался, полюбопытствовать подошел, – заметил Диметил. – В этих местах они и людей-то не видели, вот и не испугался ни человеческого запаха, ни костровища… А что ему нападать летом-то? Сытому…

– Вполне, – согласился начальник и обернулся к Полковнику: – Если ты в него не попал, то он с такого перепуга сюда в жизнь больше не появится. А вот если ранил… тогда можно ждать неприятностей… – Белявский начал принимать решения: – Давай-ка, Вадим, разводи костер побольше, карабин в зубы и на караул. Потом я тебя сменю. Следы утром посмотрим, сейчас все равно ничего не видно, да и главного нашего следопыта Афанасия нет. А ты, Вера Васильевна, собирай свой спальник и в палатку к Карпычу. – Начальник еще раз оглядел собравшихся. – А где же иностранец наш?!