Сезон зверя

– Да не расстраивайся ты так, – попытался утешить его Диметил, – тут никакой профессионал не смог бы!

– Конечно, – подтвердил Зденек, – лодку так бросало, что у меня даже сфотографировать их не получилось. Не то что пулей попасть!

– Вот был у нас, правда, один оленевод, на зимовку продукты возил. Вот он действительно стрелял, как бог. Да и он бы, думаю, в такой ситуации…

– Знаем мы этих оленеводов, – тихо огрызнулся Валерка. – Повидали… – И надолго замкнулся в себе.

Вадим и Зденек, больше не трогая его, сосредоточились на костре и обеде.

А Валерка вспоминал, как прошлой зимой неожиданно оказался в дальней бригаде оленеводов и во что это вылилось.

Предложил ему съездить туда отцов старый друг Иннокентий, старый охотник и бывалый таежник, во время новогодних каникул. Мол, что ты за геолог, если еще ни разу живых оленей в лесу не видел, не знаешь, с какого боку к ним подходить? А если где работать придется с оленеводами?! И отец поддакнул, мол, у Иннокентия промысловый участок за оленьим пастбищем, пока он весь свой путик объедет, ты у оленеводов и погостишь. Тем более что Кешу в той бригаде хорошо знают, не обидят тебя…

Ну, собрались, сели в сани, поехали. Встретили его пастухи хорошо, но за своего, естественно, не приняли: городской и есть городской. Откуда им было знать, что он в тайге вырос. С вечера поужинали и легли спать, а наутро они, видимо, решили ему продемонстрировать, кто есть кто. Достали мелкашку-«тозовку», повесили метров за тридцать на куст консервную банку донышком вперед и начали по очереди стрелять. По три раза. И после каждого к банке идут и Валерку с собой ведут, чтоб поглядел, какие они молодцы. И, конечно, с подковырками, мол, учись, городской, это тебе не на автобусе ездить и не телевизор смотреть. Правда, все по три раза попали, но по краям донышка, в середину никому не удалось. Потом с усмешкой ему мелкашку протянули: теперь твоя очередь, попробуй хоть один раз из трех попасть. И откуда им было знать, что Валерка перворазрядник по стрельбе, призер республики. А он им урок этики и преподал. Так тщательно выцелил все три выстрела, словно на чемпионате мира за сборную СССР выступал. Выстрелил последний патрон и не пошел к банке. Пастухи – в смех, мол, сам понял, что смотреть нечего. Да чего там смотреть, заметил самый молодой, если он при стрельбе даже левый глаз не зажмуривает. Видно, и понятия не имеет. А понятия не имели они: все классные стрелки стреляют с обоими открытыми глазами, хоть и целятся одним, доминирующим. Это позволяет излишне не напрягать глазные мышцы да еще и контролировать в момент выстрела «свободным» глазом ситуацию на огневом рубеже. Оленеводы пошли к мишени довольные, хохоча над городским лопухом, что-то на своем языке весело комментируя. Но чем ближе они подходили к банке, тем тише становился их смех. А потом и вовсе умолк. Назад пришли как немые, принесли банку, а в донышке, в самой середине – три пули одна впритык к другой. Минут пять они молчали, а потом старший – надо отдать ему должное за справедливость – протянул Валерке мелкашку и сказал: «Пока ты, парень, живешь у нас, тозовка – твоя». А она их единственным оружием в стойбище была…

«Это к вопросу о легендарных оленеводах, – еще раз мысленно ответил Диметилу Валерка. – А у меня, надеюсь, еще будет возможность показать, что в стрельбе я не самый последний…»

Из воспоминаний его вырвал крик Зденека:

– Медведь! Медведь!

– Где медведь?! – крутанулся к чеху Диметил.

– Вон там, на горе! На горе стоит! Нет, сюда бежит! – Зденек тыкал рукой в вершину яра.

Теперь и Валерка увидел медведя, который, будто черный шар, быстро катился по склону в их сторону. Диметил принялся громко колотить геологическим молотком по котелку, пытаясь остановить зверя. Зденек то выкрикивал какие-то испуганные слова на чешском, то бросался раздувать костер. Но медведь не обращал на все это никакого внимания. Счет шел на секунды.

– Если не остановится вон у того дерева!.. – тоже прокричал Валерка и махнул рукой в сторону большой сосны метрах в семидесяти. – Я начинаю стрелять!

Он вдруг вспомнил, что медведь при кажущейся своей неуклюжести пробегает стометровку всего за семь секунд, но внутри у Валерки ничего не дрогнуло. Он опустился на колено, поднял карабин, привычно вывел мушку в середину прорези прицела, сравнял по высоте с его краями, вынес чуть вперед бегущего зверя и плавно нажал на спуск. После первого же выстрела медведь несколько раз перекувырнулся через голову и покатился по склону. Вторую пулю Валерка всадил в уже мертвого зверя. А третий выстрел просто не стал делать. Все произошло для него как-то слишком просто и буднично, хотя Зденек еще несколько минут не мог прийти в себя от пережитого потрясения. Под впечатлением был и Вадим.