Сфера

Норман смотрел на экран, размышляя о том, что это значит, что облачность небольшая. Он никогда раньше не задумывался о солнечном свете. Как хорошо иметь что-то и даже не задумываться об этом. А теперь сама мысль о солнечном свете приводила его в неописуемый восторг. Он и подумать не мог о высшем удовольствии, чем увидеть солнце, и голубое небо, и облака.

— О чем ты думаешь?

— Я думаю, что просто жду не дождусь, когда мы отсюда выберемся.

— Я тоже, — сказала Бет. — Но теперь уже недолго осталось.

Понг! Понг! Понг! Понг!

Норман бросился к Гарри, но тот спал.

— Что это, Бет?

Понг! Понг! Понг! Понг!

— Спокойно, — сказала Бет из-за пульта. — Я как раз пыталась понять, как он действует.

Понг! Понг! Понг! Понг!

— Что действует?

— Один из периферийных высокочувствительных датчиков. Ложно-щелевой сканер. Убей, не пойму, почему они называют его «ложно-щелевым». Не знаешь, к чему это может относиться: «ложно-щелевой»?

Понг! понг! понг! понг!

— Нет, не знаю, — ответил Норман. — Выключи, пожалуйста. — Звук действовал ему на нервы.

— По обозначению я подумала, что это «ложно-щелевой датчик», но там еще сказано «боковой». Очень странно.

— Бет, выруби это!

Понг! понг! понг! понг!

— Да, конечно, — кивнула Бет.

— С чего тебе вздумалось узнавать, как он работает? — спросил Норман. Он был раздосадован, что она словно нарочно мучает его всякими звуками.

— На всякий случай, — ответила Бет.

— На случай чего, черт побери? Ты сама сказала, что Гарри спит. Значит, больше атак быть не может.

— Успокойся, Норман, — сказала Бет. — Я хочу быть готова, вот и все.

07.20

Он не смог отговорить ее. Она настояла на том, чтобы выйти наружу и соединить проводами взрыватели. Это было у нее буквально идеей-фикс.

— Но зачем, Бет? — все спрашивал он.

— Мне будет лучше, если я сделаю это, — отвечала она.

— Но для этого нет никаких причин.

— Мне будет лучше, если я сделаю это, — твердила она, и в конце концов он не смог ее удержать.

Теперь он наблюдал за ее одинокой маленькой фигуркой с единственной лампочкой на шлеме, передвигающейся от одного взрывателя к другому. Она вскрывала каждую упаковку, вытаскивала большой желтый конус, скорее похожий на те, которыми пользуются монтажники. Конусы соединялись проводами, после чего на кончике конуса вспыхивала красная лампочка.

Он видел, что корабль по всей длине усеян красными лампочками, и это ему не понравилось.

Когда она отправлялась, он поинтересовался:

— Но ты не собираешься подсоединять взрыватели вокруг модуля?

— Нет, Норман, не собираюсь.

— Прости.

— Говорю же, что не собираюсь. Если тебя это так расстраивает.

— Ладно, ладно.

Теперь красными огнями была унизана вся длина космического корабля, начиная от едва видного основания, поднимавшегося из кораллового дна.

Норман взглянул на Гарри, громко храпевшего, но остававшегося в бессознательном состоянии, затем прошел через цилиндр к мониторам.

Экран мигнул.

Я ИДУ.

О Боже, подумал Норман. А в следующую секунду его пронзила мысль: но как это может быть? Этого не могло быть. Гарри был недвижим. Как это могло случиться?

Я ИДУ К ВАМ.

— Бет!

Ее голос глухо прозвучал в наушниках:

— Да, Норман.

— Немедленно вернись!

НЕ БОЙТЕСЬ, — возникла на экране надпись.

— Что такое, Норман? — спросила она.

— На экране кое-что появилось.

— Проверь Гарри — должно быть, он проснулся.

— Нет. Иди немедленно обратно.

Я ПРИШЕЛ К ВАМ.

— Хорошо, Норман, я возвращаюсь.

— Быстро, Бет.

Он мог бы и не добавлять этого — он уже видел подпрыгивающий фонарик бежавшей по дну Бет. В наушниках раздавалось ее тяжелое дыхание.

— Ты что-нибудь видишь, Норман?

— Нет, ничего, — он напряженно вглядывался в горизонт, откуда обычно появлялся спрут. Сначала всегда возникало зеленое зарево на горизонте. Но сейчас он не видел никакого свечения.

Бет задыхалась:

— Я что-то чувствую, Норман. Я чувствую, как вода… сильно… бурлит…

На экране загорелось: Я УБЬЮ ВАС.

— Ты видишь здесь что-нибудь? — спросила Бет.

— Нет, совсем ничего. — Он видел только Бет, одинокую на пустынном илистом дне. Все его внимание сфокусировалось на ее лампочке.

— Я чувствую его, Норман. Он близко. Господи Боже. А что тревога, Норман?

— Ничего, Бет, молчит.

— Боже. — Дыхание у нее вырывалось свистящими толчками. Бет была в отличной форме, но и она не могла так перенапрягаться в этой атмосфере. По крайней мере, не так долго, подумал Норман. Он уже видел, как она замедлила шаг, и лампочка на ее шлеме теперь тоже подскакивала медленнее.

— Норман?

— Да, Бет.

— Норман, я не знаю, смогу ли я.

— Бет, ты должна смочь. Только иди помедленнее.

— Он здесь, я чувствую его.

— Я ничего не вижу, Бет.

Он услышал короткий и резкий щелкающий звук. Сначала он решил, что это замкнуло линию, но потом он догадался, что это стучат ее зубы, потому что сама она страшно дрожит. Но от такого напряжения она должна была разгорячиться, а вместо того она озябла. Этого он не понимал.

— …холодно, Норман.

— Помедленнее, Бет.

— Не могу… говорить… близко…