Сфера

Потом он услышал шаги Бет и металлическое клацанье, с которым отпирался люк. Он открыл глаза и увидел, как она наклоняется к нему, хватает змей большими пригоршнями и швыряет через люк в воду. Змеи извивались в ее руках, обвивались вокруг запястий, но она отдирала их и выбрасывала наружу. Некоторые змеи не долетали до воды и корчились на полу. Но большинство змей она с его тела сняла.

Еще одно скольжение по его ноге и паху. Но он почувствовал, что змея быстро отдернулась назад: Бет схватила ее за кончик хвоста!

— Господи, осторожней!

Змея пролетела через ее плечо и плюхнулась в воду.

— Можешь вставать, Норман, — разрешила Бет.

Он вскочил на ноги и его тут же вырвало.

07.00

Голова у него раскалывалась от головной боли. Свет в модуле казался слишком ярким. Его бил озноб. Бет закутала его в пледом и поместила рядом с калориферами в цилиндре D — так близко, что от гула электрических батареек у него звенело в ушах, и все равно ему было холодно. Он смотрел на нее сверху, пока она бинтовала его пораненное колено.

— Как оно? — спросил он.

— Неважно, — ответила она. — Рана глубокая, почти до кости. Но все будет в порядке. Осталось всего несколько часов.

— Да, я… ох!

— Прости. Почти все. — Бет следовала предписаниям по оказанию первой помощи, извлеченным из компьютера. Чтобы как-то отвлечься от головной боли, он стал читать текст на экране:

ВТОРОСТЕПЕННЫЕ МЕДИЦИНСКИЕ /НЕЛЕТАЛЬНЫЕ/ ОСЛОЖНЕНИЯ

— ТРАВМА

— МИКРОСОН

— ГЕЛИЕВЫЙ ОЗНОБ

— ОТИТ

— ЗАРАЖЕНИЯ

— МЫШЕЧНЫЙ БОЛИ

Выберите одно:

— Вот что мне надо, — сказал Норман. — Микросон. А еще лучше — основательный макросон.

— Да, мне тоже.

Внезапно ему в голову пришла одна мысль:

— Бет, помнишь, ты сбрасывала с меня змей? Почему ты так упорно интересовалась временем?

— Морские змеи — дневные животные, — сказала Бет. — У большинства ядовитых змей чередуются двенадцатичасовые циклы активности и пассивности, соответственно день и ночь. В течение дня, когда они пассивны, с ними можно делать все, что угодно. Например, индийские сильноядовитые змеи никогда не ужалят днем, так что даже детишки играют с ними. Но ночью надо быть настороже. Поэтому я и пыталась определить, в какой стадии цикла находились в тот момент змеи, пока не решила, что они в пассивной дневной стадии.

— А ты сумела правильно вычислить?

— Но ты же жив! — Вот почему решив это, она принялась сбрасывать с него змей голыми руками, зная, что они ее не укусят.

— С руками, полными змей, ты была похожа на медузу Горгону.

— Кто это? Звезда хард рока?

— Нет, мифологический персонаж.

— Та, которая убила своих детей? — спросила она, метнув на него подозрительный взгляд. Бет всегда оставалась настороже, готовая к скрытой насмешке.

— Нет, это другая. То была Медея. А Медуза Горгона была женщиной со змеями вместо волос, обращавшая мужчин в камень, когда они смотрели на нее. Персей убил ее, глядя на ее отражение на поверхности щита.

— Прости, Норман. Это не моя сфера.

А как было замечательно раньше, подумал Норман, когда все образованные европейцы знали мифологических персонажей и связанные с ними легенды так, как знают сокровенные семейные предания. Мифы составляют всеобщее достояние человечества, являясь чем-то вроде карты культуры. А теперь образованный человек вроде Бет совсем не знает мифов. Как будто человек решил, что обойдется и без карты культуры. Но разве это так? Норман покачал головой.

— Все еще холодно, Норман?

— Да. Но хуже всего головная боль.

— Ты, наверное, потерял много жидкости. Давай-ка я поищу, не найдется ли для тебя какого-нибудь питья. — Она подошла к настенному шкафчику первой помощи.

— Сам знаешь, сколько всего ты натворил, — говорила Бет. — Прыгнул в воду без гидрокостюма, а температура воды на несколько градусов ниже точки замерзания. Это было очень отважно. Глупо, но отважно. — Она улыбнулась. — Ты спас мне жизнь, Норман.

— Я не думал об этом, — признался Норман. — Просто взял и сделал. — И он рассказал ей, как увидел ее снаружи с облаком ила, крутящимся за ее спиной и готового поглотить ее, и как почувствовал старый детский страх, что-то из глубин памяти.

— Знаешь, что это было? — сказал он. — Это напомнило мне о смерче из «Волшебника Изумрудного города». Этот смерч заставлял меня в детстве холодеть от ужаса. И как будто я вдруг снова его увидел.

А потом он подумал, что, возможно, это и есть наши новые мифы — Элли и Тотошка, Злая Колдунья, Капитан Немо и гигантский спрут.

— Ну, — сказала Бет, — как бы там ни было, а ты спас мне жизнь.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Норман. — Только больше так не делай.

— Нет, больше я туда не пойду.

Она принесла какое-то питье в бумажном стаканчике, густое и сладкое.

— Что это?

— Глюкоза. Выпей.

Он глотнул, но было нестерпимо сладко. На экране в другом конце комнаты все еще светилась надпись: «Я ТЕБЯ СЕЙЧАС УБЬЮ*. Он взглянул на Гарри, лежащего без сознания, с трубкой капельницы, протянувшейся по руке.

Все это время Гарри был без сознания.

Ему не хотелось смотреть правде в глаза, но пора было это сделать. Он не хотел, но должен был спросить: «Бет, как ты думаешь, почему все это произошло?»

— Что — это?