Сфера

— Слова, появившиеся на экране. И еще одна манифестация, похожая на нападение.

Бет смотрела на него прямым немигающим взглядом:

— А что ты думаешь, Норман?

— Это не Гарри.

— Да. Это не он.

— Но тогда почему же это произошло? — Он встал, раскидав одеяла, согнул перевязанное колено: оно болело, но не очень сильно. Норман подошел к иллюминатору и выглянул. На некотором расстоянии от модуля виднелась цепочка красных огней от расставленных Бет взрывателей. Он так и не понял, зачем ей это понадобилось. Все это выглядело так странно. Он опустил глаза к основанию модуля.

И там светились красные огоньки, как раз под иллюминатором. Она расставила взрыватели и вокруг модуля.

— Бет, зачем ты это сделала?

— Что сделала?

— Ты замкнула взрывные устройства вокруг DH-8.

— Да, Норман, — сказала она, стоя перед ним — совершенно спокойная, неподвижная.

— Бет, ты обещала не делать этого.

— Знаю. Но я должна была.

— Как они подсоединены? Где кнопка, Бет?

— Там нет кнопки. Они приводятся в действие вибрационными датчиками.

— Ты хочешь сказать, что они срабатывают автоматически.

— Да, Норман.

— Бет, это безумие. Кто-то продолжает эти манифестации. Кто это делает. Бет?

Она улыбнулась медленной, лукавой кошачьей улыбкой, как будто он разыгрывал ее.

— Ты правда не знаешь?

Он знал. Да, думал он. Он знал, и это кидало его в дрожь.

— Ты делаешь эти манифестации. Бет.

— Нет, Норман, — сказала она совершенно спокойно. — Я этого не делаю. Это делаешь ты.

06.40

Он вспомнил, как в далекие годы, когда он проходил практику в государственном госпитале в Боррего, его шеф поручил ему наблюдать за одним необычным пациентом. Это был молодой человек лет около тридцати, обаятельный и хорошо образованный. О чем только Норман с ним ни беседовал: о. водных передачах Олдсмобиля, о лучших пляжах для виндсерфинга, о последней предвыборной кампании Стевенсона, о распродаже «фордов» и даже о теории Фрейда. Молодой человек был поистине очарователен, хотя курил он почти непрерывно и скрытое напряжение порой проступало в нем. Наконец Норман стал осторожно расспрашивать, почему тот оказался в госпитале.

Молодой человек не помнил. Он очень хотел вспомнить и не мог. Настойчивые расспросы Нормана приводили пациента во все большее раздражение. В конце концов он стал злиться и угрожать, стучал по столу и требовал, чтобы Норман сменил тему.

Только тогда Норману сообщили, кто был этот молодой человек: Алэн Вайтьер, который еще подростком убил мать и сестру в их трейлере в Палм Дезерт, а потом еще шестерых человек на заправочной станции и трех других на стоянке у супермаркета, пока наконец он не явился, рыдая, в полицию, в истерике от содеянного. Он находился в государственном госпитале уже десять лет, и за это время успел совершить несколько жестоких нападений на служащих.

И вот теперь этот человек бесновался от ярости напротив Нормана, пиная стол и швыряя об стены стулья. Норман был еще студентом, он не знал, как сдержать его. Он развернулся, чтобы выскочить из комнаты, но дверь была заперта: ее всегда запирали при беседах с буйнопомешанными. Позади него Вайтьер поднял стол и бросил его об стену; он наступал на Нормана. Норман испытал мгновенный ужас, но вдруг услышал, что замок открывается. Три дюжих санитара ввалились в комнату, подхватили Вайтьера и потащили его прочь, все еще вопящего и вырывающегося.

Норман пошел к шефу разбираться, почему его подставили. Подставили? — удивился шеф. Да, сказал Норман, подставили. Шеф поинтересовался: но разве тебе не сообщали перед этим имя пациента? Разве тебе ни о чем не сказало это имя? Норман ответил, что он как-то не обратил на это должного внимания.

А следовало бы обратить, Норман, заметил руководитель. В местах, подобных этому, нельзя забывать о своей безопасности. Это место слишком опасно.

И теперь, глядя через комнату на Бет, Норман приказал себе: соберись, ты не должен забывать о своей безопасности. Потому что ты имеешь дело с сумасшедшей и еще не понял этого в должной мере.

— Вижу, что ты мне не веришь, — начала Бет, по-прежнему очень спокойно. — Но ты способен просто поговорить?

— Разумеется, — ответил Норман.

— И следовать логике?

— Разумеется, — сказал он, подумав: если здесь и есть сумасшедший, то это не я.

— Хорошо, — сказала Бет. — Помнишь, ты рассказывал мне о Гарри — как все происходящее сходится на Гарри?

— Да, конечно.

— Ты спросил, вижу ли я другое объяснение, и я ответила, что нет. Но другое объяснение есть, Норман. Были в твоем рассказе такие моменты, которые ты намеренно опустил. Вроде медуз. Почему медузы? Ведь это твоего маленького брата обожгла медуза и это ты чувствовал себя виноватым. А когда начинал говорить Джерри? Когда ты был там, Норман. А когда прекратил свое нападение спрут? Когда ты лишился сознания, Норман. Не Гарри, а ты.

Ее голос звучал так спокойно, так убедительно. Он с трудом воспринимал то, что она говорила. Возможно ли, чтобы она была права?