Сфера времени

«Сейчас меня можно, как в добрых русских сказках, тихо прирезать и заменить на подходящую, а жених не узнает ничего, пока венчание не закончится», — с некой злой весёлостью подумала Ефросинья. Об остальном мыслить не хотелось. Уж больно затянулось всё узлом, стало настоящим, серьезным, всамделишним.

Свадебные сборы начались еще вчера вечером. Сначала её расплели.

— Кому красоту отдашь? — спросила одна из девиц, приставленных к ней, и Фрося растерялась, пытаясь сообразить, чтобы это значило. Прокручивала в голове разные обряды и так, и эдак, стараясь несильно коситься на свою ленту в руках у замявшейся девушки. А потом вспомнила наконец: «красота» или «воля» — это то, что нужно передать подруге для удачного замужества. Это уже потом, в будущем, роль «красоты» играл брошенный букет или подвязка.

— Ретке вплети, — распорядилась она и отметила, как расцвела, заалела девчонка.

Потом невесту мыли в бане. Тёрли, скребли, трепали веником. Чистые, высушенные волосы заплели в тугую тяжелую косу, перевязали простым плетёным шнурком и отрезали. Фрося даже испугаться не успела, когда спины, чуть повыше лопаток, коснулась холодная сталь ножниц. Срезанную косу вместе со свадебным подарком отправили жениху.

Как готовился подарок — отдельная история. Вспомнила Ефросинья об этой традиции, что удивительно, сама, где-то по дороге между деревней, в которой они обручились, и Борисоглебским монастырем. По-хорошему следовало преподнести жениху рубаху или рушник бранный. Но рубаху она уже шила, а станка под рукой не было. Может, связать свитер? Нет. Тоже времени не хватит, да и ниток у неё столько нет, а на такого медведя, как Давид, их о-го-го сколько надо! Призадумавшись, Фрося стала перебирать в уме свои скромные умения и уже совсем было отчаялась, но потом мысленно хлопнула себя по лбу. Ювелирное мастерство! Конечно, она не профессионал в этой области, как мать, но основы литья и работы с камнями да эмалями знает. Можно сделать пояс с накладками. Вставить камни или разукрасить эмалью. Но вот беда: мастерской у нее нет, а ни один мало-мальски приличный ювелир не пустит чужака в святая святых. Да и много ли нальешь без градусника?! К тому же в этих условиях не понятно, из какого материала делать изначальную модель, чтобы по ней потом изготовить форму.

В её время все дизайны украшений рисовались в программах, а потом из подходящих сплавов распечатывались на принтере. Технологии же прошлого Ефросиньи были известны лишь обзорно. Хотя… есть ещё чеканка и гравировка.

Идея возникла сразу. Вспыхнула яркой искрой, расцвела и сформировалась. Рог с оковкой, но не питьевой, как некогда был найден в Чернигове (мало ли, может, такие только на тризнах использовались, и дарить на свадьбу жениху нельзя), а охотничий, как в песне о Роланде.

«Турий рог не должен стоить дорого, а насечки можно и самым простым инструментом нанести. Единственный дорогой элемент — это серебряная пластина, но она тонкая, и много металла на неё не уйдёт. Можно продать шкурки и с вырученных денег раздобыть сырье».

За помощью в этом вопросе Фрося обратилась к отцу Никону. Тот внимательно выслушал, а после покачал головой.

— За шкурки твои много денег не дадут, это не куница и не белка. Всего лишь заяц-русак плохо выделанный, но если ты и вправду такому ремеслу обучена, то, как приедем, я сведу тебя с мастером и помогу рогом да серебром, а ты посмотришь, может, что и подскажешь для кузни.

И Ефросинья согласилась.

Как прибыли в монастырь да уладили насущные дела, игумен велел запрячь лошадей для поездки в ближайшую деревню — Герасимку. Фрося впервые была в седле одна и тряслась, как осиновый лист. Мирная лошадка воспринимала наездницу, словно мешок с репой, и всё время норовила то травки пощипать, то за вкусным листиком поводья дёрнуть. Тем не менее за ведущей шла не отставая.

Меньше, чем через час, приехали в деревню и первым делом направились во двор к косторезу.

Он, когда услышал, для чего нужен рог, молча принес один, красиво выгнутый, и дунул в него. Даже без мундштука звук получился громким и плотным. Фрося готова была поспорить, что слышно его было на несколько километров вокруг. Она взяла инструмент, дунула и ничего не произошло. Словно кашлянул кто в кулак. Недоуменно подняла брови, возвращая вещь хозяину.

— Я его сломала?

Ответом ей был дружный смех обоих мужчин. Вытирая слезы, отец Никон взял рог и снова подул в него, гул вновь разлился по деревне.