Сфумато

Но в данном случае обе стороны уступчивостью не отличались. Да и кого в Сумаре заинтересовало бы далекое от материка островное государство и его судьба? А оно задыхалось в дыму и вулканическом пепле – до тех пор, пока на берегах не завелось нечто, невидимое глазу, проснувшееся от многолетнего сна в глубинах морей из-за стремительно теплеющих вод. И когда воды океана и впадающих в него островных рек начали краснеть, возвещая о подступающей беде, многие капарийцы захотели покинуть свои острова. Их принял Галант – и так началось свирепое шествие Mortem Rubrum.

Джанно Ди Боске выжил – один из всей своей родни. Болезнь сильно подкосила его, изменив нрав в худшую сторону, но не только она. В тридцать пять лет он женился – как полагал, выгодно во всех отношениях, на умопомрачительной семнадцатилетней красавице с неплохим приданым, которая, казалось, горела пылкой страстью, обладала всеми навыками ведения домашнего хозяйства и обещала стать идеальной женой и матерью.

Но Ди Боске жестоко ошибся. Истинным было только одно: обворожительная красота новоиспеченной супруги, Валентины. С остальным оказалось туго. Приданое, за которое он ухватился, заключалось в солидном куске земли, который можно разве что передавать по наследству сыну или в качестве того же приданого дочери, а дохода с этой земли не шло никакого. К ведению хозяйства юная жена не имела ни малейшего расположения. Страсть оказалась наигранной, и доступ в супружескую спальню для Джанно закрылся сразу после рождения дочери. Валентина была весьма озабочена сохранением формы груди и фигуры в целом, а поэтому вовсе не имела желания рожать снова.

– Ты хочешь мальчика? – Крохотная морщинка набежала на ее прелестный гладкий лоб. – Я это понимаю, милый, но, если я снова понесу от тебя девчонку, все окажется зря? И так раз за разом? Я не собираюсь опять раздуваться как… корова!

Идеальной матерью она тоже не стала, интересуясь малышкой Бьянкой куда меньше, чем новыми фасонами платьев. При девочке состояла незамужняя тетка-приживалка Валентины, фактически заменившая Бьянке мать. Женщина строгих правил, умная, начитанная по самую макушку, говорящая на трех языках, раздающая половину своего жалованья на благотворительность. И опять-таки никто из родителей своевременно не задался вопросом, какой будет расти девчушка, воспитанная подобной особой? Да-да, такой же начитанной, до безобразия грамотной, привыкшей размышлять и рассуждать обо всем – от бытовых мелочей, вроде начинки пирога к обеду, до высоких материй, включая устройство мира.

А вот это уже лишнее. Брачный договор, подписанный семьей Ди Боске с отцом Лодовико Ди Йэло, обязывал ко многому. Пора было готовить девочку к замужеству, несмотря на ранний возраст. Жена рыцаря, да к тому же члена Совета Трех Храмов, должна быть блестящей партией во всех отношениях. Она просто обязана стать истинной светской дамой до кончиков ногтей! Тетку-приживалку рассчитали, а двенадцатилетнюю Бьянку наконец-то отправили в лучший и самый дорогой пансион, где пошли в ход танцы, изящные искусства, этикет, наряды… Она должна уметь радовать мужа, быть покорной и послушной, угождать ему и уметь подавать себя при совместных выходах и приеме гостей – ну и хватит, пожалуй.

Постепенно становилось ясно, что представляет собой будущий муж, которому отдали руку и сердце трехлетней крохи – на бумаге, естественно. Лодовико тогда исполнилось тринадцать, а уж потом, в двадцать два года, за ним утвердилась репутация братоубийцы. Конечно, семья Ди Боске не могла остаться в стороне от страшного ореола, витавшего вокруг его имени. Зловещая аура затронула фамилию невесты, постепенно отрезая потенциальных подруг и просто приятельниц – так, на всякий случай. Они исчезали одна за другой под разными предлогами, стараясь свести знакомство к минимуму. С точки зрения потребности в общении Бьянка была абсолютно самодостаточной; ей казалось куда более увлекательным провести вечер за новой книгой или мануалом по бытовой магии, нежели щебетать со сверстницами в привычном круге болтовни ни о чем. Но дело-то было не в этом…

Она до смерти боялась жениха, как бы ей ни старались внушить почтение и благоговение перед его именем. Он никогда не пытался познакомиться с ней лично, как будто вовсе не интересуясь предстоящим браком. Бьянка слышала обо всем – и о предполагаемом братоубийстве, и о буйном нраве Лодовико, и о похищениях понравившихся ему девушек, за которыми, несомненно, следовало насилие. Она догадывалась, что при всей угрюмости, ворчливости, прижимистости и прочих качествах такой мужчина, как ее отец, стал бы куда более приемлемым супругом, чем Ди Йэло-младший, приславший ей восхитительные эскизы платья и драгоценностей к свадьбе. Таких украшений она никогда не видела, таких не носила ее ветреная и обожающая все блестящее и дорогое мать. Для последней будущий зять тоже отправил эскизы ожерелий – чтобы Валентина выбрала себе в подарок то, что сочтет нужным.