Сфумато

Ничего этого уже не было нужно. Медведь превратился в оледеневшую глыбу. Староста, стоявший в этот момент чуть в стороне, потом клялся в деревенской корчме, что видел темную тень, покинувшую тело чудовища за миг до замораживания мессиром Ди Йэло. Над старостой смеялись. Померещилось со страху, не иначе. Ему бы в сказочники!

Ошеломленный собственными действиями Марко стоял, тяжело дыша, весь мокрый от пота. Артефакт подчинился ему в тот момент, когда этого не ожидалось совсем. Послышались сдержанно-восхищенные голоса:

– Ай да мессир!..

Марко так и не узнал того, что болтал про темную тень староста. Но дело-то было в том, что сам он ее тоже видел – столь же ясно, как почувствовал смрадное дыхание животного, как будто несущее с собой дух разложения мертвой плоти. С этим медведем было что-то не так…

– Сжечь целиком. Шкуру не обдирать, – коротко бросил мессир Лодовико, садясь на заботливо подведенного коня. – Мои люди прочешут окрестности в ближайшую неделю. На всякий случай. И чтоб дети в одиночку по лесу пока не шастали!

Он пришпорил коня, не прислушиваясь к летящим вслед словам благодарности и ворчанию Донателло, опасающегося, что мессир насмерть простудится и теперь точно сляжет.

Но Марко не слег. Ему не удалось поделиться свежими впечатлениями с мессиром Армандо – тот принимал у себя арендаторов земель с финансовыми отчетами, окончив дела только к поздней ночи. Синомбре едва не уснул в теплой парной, которую по его требованию затопили вторично, затем кое-как одолел малую часть плотного ужина и завалился в постель. Спокойным и безмятежным его сон был разве что треть ночи, а затем он проснулся от тянущей боли в груди.

Имитацию раны жгло, пекло и рвало невыносимо, да так, что Марко подумал, не пора ли идти и нарушить ночной покой Ди Йэло-старшего. Потом все прекратилось, но поутру мужчина, недавно ворочавшийся со спины на живот и обратно не один час, обнаружил на простыне смазанные бурые следы.

Ночью фальшивая рана не только болела, как настоящая. Она еще и кровоточила.

Глава 8 Сбежавшая невеста

Мэйс Бьянка творила бытовую магию. Она всегда так делала, чтобы успокоиться, и чем больше волновалась, тем больше ошибок допускала. Вот и сейчас игла перестала ускоренно сновать над пяльцами с вышивкой бисером, нагло и ехидно вонзившись хозяйке в палец. Девушка ойкнула и схватилась за платочек, утирая выступившую каплю крови – не первую за ближайшую пару часов. Все валится из рук! Хорошо, что рядом нет отца, некому попрекнуть за неловкость. Причины для волнения были – можно бы назвать их приятными, если бы за ними не стояла чужая смерть.

Погибли два рыцаря Храма – и один из них являлся женихом Бьянки. Девушке было стыдно за свои чувства, она готова была исколоть иглой хоть все руки, но избавиться от недостойных мыслей никак не могла. Неужели все позади?

И снова вонзается игла в палец, показывая, какая неумеха ее хозяйка.

– Ты должна быть безупречна во всех отношениях! – не раз говаривал в таких случаях мессир Джанно Ди Боске, звучно пристукивая тростью по полу. – Подумай над тем, чтобы понравиться будущему мужу и не давать ему поводов для недовольства!

– Отец, – как-то посмела тихо возразить Бьянка, – если вы так уверены, что у моего будущего мужа появятся поводы для недовольства, может быть, лучше не разочаровывать его и не предлагать меня в качестве жены?

Ответ был молниеносным. Девушка схватилась за щеку, пламенеющую после хлесткого хлопка.

– Отец!..

– Привыкай, – сдвинул брови родитель. – Боюсь, у мессира Лодовико рука тяжелее моей. Помни, ты станешь женой рыцаря Храма, матерью его детей, какая это честь! Мне нужны связи семьи Ди Йэло, тебе – великосветские почести и обеспеченная жизнь. Ради этого можно потерпеть.

Оставив Бьянку и даже не оглядываясь, мужчина вышел из покоев дочери, опираясь на трость. Хромота была не чем иным, как напоминанием о страшном прикосновении Красной Смерти, как часто ее называли на просторах материка и островных архипелагах. Проклятая хворь лишила Джанно здоровья, она медленно разъедала суставы, но ему повезло – он остался жив, не в пример многим. Откуда пришла напасть? О, тут все просто. Привезли ее на своих кораблях беженцы с Капарийских островов. Не иначе на них за что-то обрушился гнев Терры – начались извержения вулканов Огненного пояса. Будь капарийцы более сговорчивы и уступчивы в вопросах собственности океанических вод, Второй Храм по распоряжению Совета мог бы решить проблему непредсказуемых извержений, сведя риск к минимуму. Достаточно было нескольких картин-сфумато.