Сфумато

Погоня была изматывающей – такой, что парни Ди Йэло завелись до состояния плохо контролируемой ярости, а Марко не выдержал и довольно легко и без натуги применил артефакт, создавая снежную западню и действуя уверенно и осторожно – не в пример недавнему замораживанию шатуна, когда все вышло спонтанно. Он и правда отыграл в полную силу и мог сорвать такую овацию, которой удостоилась премьера «Разбойника Альдо» во Фьоридо… И именно сейчас, держа перед собой в седле вздрагивающую и пребывающую на грани обморока девушку, укутанную в дорогой мех, он четко осознал: теперь пути назад нет.

Бьянка была сама не своя, когда поняла, куда ее привезли. Она не могла идти и с трудом соображала, как оказалась в предназначенных для нее комнатах Белого замка. Помнила только жесткие мужские руки, несущие ее по каким-то лестницам и коридорам, затем помогающие избавиться от собольей накидки. Больше чернобородый мужчина не сделал ничего – из того, чего она так боялась. Звучал его успокаивающий голос, весьма условно похожий по интонациям на тот, что она услышала после жалобного треска выбитой дверцы возка. А потом рядом уже не было никого, Бьянку оставили в покое… И как ей хватило сил сдвинуть с места тяжеленный комод из сумарийского кедра, дабы забаррикадировать дверь, ведущую в покои будущего мужа – просто загадка.

Побег не удался. Оставалось смириться со своей участью.

Глава 10 Холсты и свадьба

Марко не пришлось отдыхать после нескольких часов скачки по предгорьям и зимнему тракту туда-сюда. Сейчас он стоял перед большим, в полтора человеческих роста, полотном в мастерской Лодовико – один, в абсолютной тишине, потому что мессир Армандо вышел после некоторых наставлений и подсказок – вышел, чтоб не мешать.

Несмотря на приближение ночи, мастерская была максимально ярко освещена – свечи горели повсюду. И в огромной подвесной лампе, и в специальных канделябрах по бокам картины, и на каминной полке – где их только не было! Марко пытался выполнить распоряжение Совета – с северо-запада к Ледяным пустошам катилась волна лютого холода, на пути которой встречалось около десятка городов и бессчетное количество деревушек, хуторов и ферм. Совет спрашивал, нужна ли помощь кого-то из Третьего Храма, если мессир Лодовико недостаточно окреп после ранения.

Синомбре прочел бумагу, с надеждой покосился на мессира Армандо, но тот только улыбнулся уголком рта.

– Если я верно оценил твои способности – ты справишься.

– А если нет?

– Ну тогда, мальчик, – сухо ответил отец Лодовико, – первым городишкам и весям на пути мороза очень и очень не повезло, как и всем последующим. Разве только другие замерзнут позже. Я бы и рад помочь, но на полотне должна быть свежая отметка Печати Леонардо. Не забывай, у меня ее в нужном виде нет. Ты же чувствуешь, как быстро холодает – с самого утра?

– Но ведь я никогда не видел этих мест…

– Не имеет значения для истинного мастера, что он видел, а что нет. Нужное тебе сфумато написано прапрадедом Лодовико, Ди Йэло Первым, который специально для этого одолел многомесячный путь на север – сделать набросок, запечатлеть в памяти пейзажи и завершить картину уже по возвращении. С тех пор холод покорился сумарийцам. Ты думаешь, кто-то из нас, я или мой сын, побывали в тех местах, куда стремились десятки людей, а возвращались единицы? Уверяю тебя, нет. Пользуйся воображением и своим мастерством…

Легко сказать! Что-то эта рекомендация далековато ушла от работы с театральными декорациями! Там другое творчество. Сейчас Марко меньше всего думал о прекрасной белокурой девушке, оставшейся в одиночестве совсем рядом, за стеной. В самом начале ночи он слышал какие-то звуки, означавшие возню Бьянки с мебелью. Чего-то другого трудно было ожидать, по-хорошему, отвезти бы ее к родителям, и пусть бы куковала у них до свадьбы.

…и всего, что за ней последует…

Тьфу ты! Мысленно Синомбре дал себе подзатыльник – посильнее того, что достался Донателло в лесу при пререкании с фермерами. Он давно не был робким юношей – собственно, он никогда им не был, как и все дети, рано предоставленные сами себе, Марко взрослел и созревал крайне быстро. Также он постепенно осознал, что внешность мужчины не самое главное для соблазнения. Веселый нрав, остроумие, грамотная речь, умение видеть маленькие слабости женщин и потакать им, а еще щедрость, порой на блеск золота. При пустом кармане ее заменит другая щедрость, уже на любезности, ласки и комплименты. Но тут предстояло длительное время (как минимум до весны) быть рядом с той, кого изначально соблазнить не планировал. Также Марко некстати вспомнил про особу, что написала мессиру Армандо о бегстве Бьянки. Странно, что при репутации Лодовико у него имелась постоянная и, судя по всему, преданная любовница. Только бы держаться подальше от такой преданности, раз уж мэйс Ди Эстелар развлекается игрой с самым настоящим предательством той, кто явно считает ее близкой подругой! Если мессиру Армандо так нужен шпион в Первом Храме, пусть попробует поискать его… ее… через другую постель.