Сфумато

Противники приняли стойку, приступив к тренировке в духе гражданского фехтования, не имеющего отношения к реальной боевой технике. «Убивать острием, а не лезвием», – вот какой принцип с давних пор был положен в основу дуэльного фехтования[17]. Принцип, который неизвестно зачем был нарушен Томазо Де Лаго, убившего Лодовико путем крестообразного рассечения грудной клетки двумя ударами. В этом тоже была странность. Благодаря Леандро Марко неплохо познакомился с теорией, ибо отец рейтарского дезертира в лучшие свои годы преподавал в одной из фехтовальных школ юга Сумары.

Только вот имелось существенное но. Конечно же Донателло прекрасно знал манеру ведения боя и технику Лодовико, иначе быть не могло – их знакомство продолжалось несколько лет. Вот и сейчас, после получаса обоюдных атак, контратак, ремизов, скачков, преднамеренных и экспромтных действий[18] у Васко неизбежно появилось легкое недоумение. Впрочем, объяснение поведению противника он нашел для себя сам, списав на последствия ранения – тем более что кровоточивость швов на груди Марко усилилась (по счастью, без малейших болезненных ощущений, но Донателло этого знать не следовало). Недоумение с покрытого бисеринками пота лица последнего исчезло, а темп атак снизился.

– Ты хочешь продолжать? – сдвинул он брови. – Ты явно не в форме.

– Почему бы нет? – Марко на ходу пожал плечами, перенося вес тела вперед и довольно ловко обводя клинок противника. – Надо же мне как-то изводить… провалы в памяти…

– Оно и видно! – пробурчал Донателло, без труда принимая и блокируя удар деревянным мечом. – Самое время вспомнить похабную детскую песенку о том, кого пытался в лесу прикончить дровосек своим топором, стук которого раздавался за несколько миль… Лечить провалы иди к Галену или к тому мастеру, что тебя заштопал.

Они обменялись встречными нападениями, и Марко довольно-таки чувствительно получил деревяхой по левому плечу – да так, что едва не выронил свой меч, который привык держать именно в левой руке – так же, так кисть, перо или грифель. Что это, намек от Донателло вроде «отвяжись, я никому ничего не скажу»?

– Что ты сообщил моему отцу?

Яростный стук деревянных мечей, учащенное дыхание.

– То, что должен был. То, что ты мог быть ранен Де Лаго.

– Почему именно это?

– А что я должен был ему сказать? – гаркнул Васко, совершая опасный обманный финт.

– Например, то, что видел на самом деле!

– Что я должен был видеть?!

Марко уклонился и перешел в контратаку.

– То, что сказал мне сам. Когда я пришел к тебе недавно, чтобы поднять с заблеванной соломы. Про лужу кровищи в снегу, не способствующую воскрешению.

По изменившемуся выражению светло-голубых глаз и недовольному пыхтению стало понятно, что о собственной несдержанной откровенности на фоне выхода из жестокого похмелья Донателло весьма и весьма жалеет.

– Я все сказал, – выдохнул он. – И не лезь ко мне! Даже если у тебя напрочь отшибло память, Лодовико, это были твои дела с Де Лаго!

Теперь они оба рубились в полную силу, потому что Донателло разозлился и Марко понял, что в таком темпе продержится очень недолго.

– Де Лаго мертв…

Синомбре только начал, но не успел договорить, потому что последовал жесточайший прямой выпад противника, снова направленный в левое плечо – не покалечить, но поставить точку.

– Ты тоже был мертв, – полетели слова вдогонку выпаду. – И задери меня все волки Пана, если я знаю, как ты выжил!

Яснее ясного: Донателло знает, как Лодовико умер. А может быть, даже почему. Но будет упорствовать в молчании, ибо, вполне возможно, опасается за собственную жизнь. Были ли еще свидетели поединка? Это какой-то заговор?

Укол в плечо был смазан, потому что Марко попытался уйти вправо, и вполне удачно. Будь это настоящий меч, неприятностей не избежать. Защита Донателло на миг приоткрылась, и противник его использовал грубый прием, усвоенный благодаря урокам Леандро. Серия из трех мощных ударов в незащищенный корпус, которая попросту сбивала дыхание и завершалась рубящим движением в основание шеи. Донателло не удержался на ногах и плашмя рухнул на пол. Кажется, на сегодня достаточно.

Синомбре бросил тренировочный меч и, естественно, склонился, подавая поверженному противнику руку – помочь подняться. Он наткнулся на крайне изумленный взгляд и понял, что это простое действие пошло вразрез с текстом роли. Эолова башка! Лодовико бы так не сделал! Но надо доводить до конца, раз уж начал.

– Ты точно не в форме, – проворчал Донателло, воспользовавшись предложением для того, чтобы встать, а свободной рукой потирая пострадавшую шею. – На тебя не кидается Трезор. Ты… какой-то другой, Лодовико. Другой.

Вот дал же себя втянуть в дурацкий спектакль! Марко отер пот со лба и в сердцах сплюнул на пол. Помимо ближайшего приятеля вроде Донателло есть много тех, с кем младший Ди Йэло был на короткой ноге. Нестыковки в поведении, несвойственные поступки, что еще? Все это рано или поздно бросится в глаза, и тогда… О чем думал мессир Армандо, хватаясь за соломинку в лице актера, надевшего посмертную маску чужого тела? На что он рассчитывал?