Сфумато

Верная компаньонка погладила руку своей госпожи, привычно не дожидаясь никакой реакции, и уже собралась уходить, как вдруг из кружевной оплетки плюща с треском рвущихся стеблей, с размахиванием руками и коротким вскриком вывалилась другая мэйс Ди Йэло.

Пауков Бьянка особо не боялась, но никак не предполагала, что один из них решит спуститься на своей паутине прямо на любопытный девичий носик.

Пожилая женщина сердито уперла руки в бока, в то время как ее госпожа в кресле никак не отреагировала, продолжая оставаться в той же позе, в которую была усажена. Молодая госпожа быстро поднималась с пола, отряхивая подол платья.

– Вам тут не место, мэйс. – Инез все же слегка поклонилась. – Разве вас не предупреждали?

– Предупреждали, – честно прозвучало в ответ.

– А знаете, как говорят в народе про кошку, которую сгубило любопытство?

– Но я ведь не кошка. – Бьянка попыталась улыбнуться. – И я же могу помочь, в пансионе нас водили в госпиталь, ухаживать за больными и…

– Кто вам сказал, что тут кто-то болен? – сдвинулись светлые тонкие брови собеседницы. – Довольно того, что вы взяли на себя заботы о хозяйстве в замке. Вы хорошая госпожа, я вижу, но есть вещи, от которых нужно держаться подальше.

По стенам метнулась изломанная тень. Это пожилая женщина поспешно осенила молодую охранительным знаком Терры. Однако молодая госпожа уходить не торопилась.

– Скажите, – прошептала она так тихо, будто стыдилась вопроса или пыталась скрыть его даже от себя, – а верно ли говорят в народе, что мать Лодовико сошла с ума, едва взглянув на только что рожденного мальчика?

– Нет.

Мерцающий ореол от заклинания вечернего света как будто потускнел, или, может, оно потихоньку теряло свою силу?

– Нет, – повторила Инез. – Это он становился безумнее, глядя на мать день за днем и видя ее такой. Идите по своим делам, мэйс, нечего тут…

К изумлению экономки, настырная госпожа и не подумала слушаться! Она пожала плечами, подтащила низкую скамеечку к ногам мэйс Анны и устроилась на ней, вынимая из сумочки на поясе какое-то шитье, а затем зажигая свечу в лампе и подкрепляя пламя все тем же заклинанием.

– Пока вы ходите по своим делам, мои будут тут. Я расскажу мэйс Анне о новой технике плетения бисером. Идите, Инез. И смиритесь с моими вопросами – их еще будет много.

Донателло ни на секунду не связывал действия подозрительной особы в красной шапочке с нападением в трактире, организованным, похоже, Консалво Де Лаго, рыцарем Первого Храма, младшим братом Томазо и по совместительству хозяином болотной совы. Птички-то разного полета, это даже не подлежало обсуждению. Хотелось бы выяснить, кем нанята девчонка, имени которой Васко так и не спросил, но намеревался узнать нынче вечером. А еще она была достаточно яркой и чувственной, чтобы свести знакомство ближе.

Только не в этот раз; да и вообще, теперь дальнейшее продолжение знакомства под вопросом. Хорошо, что малышка смогла сбежать, потому что Де Лаго пошел на крайние меры и серьезные нарушения Устава, и свидетели этих действий на самом деле вряд ли были ему нужны живыми. Девчонку могли убить прямо на месте. «Зверопасам» строжайше запрещалось использовать животных, птиц, да и вообще всех летающих, ползающих и плавающих тварей в сугубо личных интересах. Мессир Консалво применил свою когтистую птичку дважды – и для слежки за человеком, и для нападения, а за последнее и вовсе не погладят по головке в Первом Храме! Может быть, он и не считает Донателло за человека, кто знает, но для нарушения Устава должна была быть куда более веская причина.

Какая? Долг чести, связывающий его брата с Лодовико Ди Йэло, был уплачен – по крайней мере, для всех должно было так казаться со стороны. Как обычно бывает перед дуэлью, рыцари написали соответствующие бумаги, где их семьям запрещалось продолжать конфликт и мстить в случае смерти кого-то из дуэлянтов. Тут вам не воспламеняющийся от любого чиха юг Сумары, где такую бумагу попросту никто не напишет, а если и напишет, то родня покойного ею разве что подотрется – и здравствуй, очередной виток кровной мести. Благопристойный и спокойный север все-таки соблюдал традиции дуэльного кодекса.

Вряд ли хозяин болотной совы знал, что случилось близ охотничьего домика на Северо-западном плато. Доподлинно этого не знал и Васко. Он мог видеть только верхушку айсберга, пугающую и леденящую душу, будто ночной кошмар. Чего же хотел младший Де Лаго от Донателло, да еще в такой крайней форме, явно вышедшей за рамки побуждения «просто поговорить»?