Сфумато

– Вы сопроводите мою жену в имение ее родителей. Немедленно. Не обсуждается, – коротко приказал им Марко и повернулся к испуганной и ничего не понимающей Бьянке. – Одевайся. Торопись без всяких сборов. Я не стану ничего объяснять. Все, что ты можешь услышать обо мне в ближайшее время, как минимум наполовину будет правдой, и не самой лучшей. Я не знаю, чем закончится сегодняшний день, но желаю, чтобы ты была в безопасности.

– Но…

– У меня нет времени тебя уговаривать. И помни, что я сказал тебе про мэйс Лусию. Держись от нее подальше.

Растерянная Бьянка отчаянно и бесполезно сопротивлялась, умоляя хоть что-то объяснить, когда муж нес ее к экипажу, укутанную в ту самую меховую накидку, в которой привез ее в Белый замок после погони. Следом семенила служанка, старавшаяся держаться от мужа хозяйки (не иначе окончательно сбрендившего) на приличном расстоянии. Когда обе девушки оказались внутри, он запер дверцу и ушел не оглядываясь.

Мэйс Бьянка пребывала в оцепенении лишь то время, которое требовалось для преодоления расстояния примерно в две мили. Потом она оттолкнула служанку, растиравшую госпоже виски ароматической жидкостью, с непонятно откуда взявшейся силой сорвала со стенки серебряный вензель монограммы Ди Йэло, обдирая костяшки пальцев, а затем ударила тяжелым украшением прямо в стекло в дверце возка.

– Назад! – с непередаваемой стужей в голосе сказала она, когда экипаж остановился и, привлеченный звоном разбитого стекла, юный Беллини сунулся выяснить причину. – Я требую, как жена вашего хозяина. Едем назад, ибо, клянусь Террой, в противном случае я перережу себе горло этим осколком.

И правда, один осколок она выломала из рамы и очень ухватисто держала в своей нежной ручке, не рискуя порезаться сквозь варежку из овчины, свернутой мехом внутрь. Что такого прочли на ее решительном личике трое мужчин – Ван Гот, Беллини и кучер, никто наверняка не сказал бы, но они подчинились хозяйке Белого замка.

А в это время в замке происходило то, о чем вполне можно сложить легенду – такую же мрачную, как и ореол тайн, давно окружавший эти места.

Марко и его люди – точнее, люди Лодовико – не стали тратить времени на поиск обходных путей. Верзилы мессира Армандо в схватке стоили каждый троих, и крови пролилось достаточно, но главное было достигнуто. Вторжение не коснулось той части башни, где металась перепуганная Инез, стремившаяся непонятно от чего защищать госпожу – потому что не знала, что происходит. У массивных темных дверей еще кипела схватка, там слышался голос Донателло, а на самом верхнем уровне башни блуждал прорвавшийся туда Марко – вместе с псом Трезором, которому предварительно дали понюхать ту самую вязаную красную шапочку. Ошибки быть не могло, Марко эту шапочку узнал. Сейчас он не видел никаких признаков предполагаемой обсерватории астромага, о которой лгал Ди Йэло-старший, не находил никаких следов пребывания Мартины.

До тех пор, пока не заскулил Трезор, усевшись перед монолитной стеной, затем встав на задние лапы и обнюхивая эту стену. И тогда перед мужчиной и псом прорезались в сером камне контуры несуществующей двери с золотистой полоской под ней. Из-за двери, как и в памятную ночь в палаццо Оттавии, раздался властный старческий голос:

– Входи, Марко Салазар! Мы всего лишь поговорим по душам.

Марко потрепал пса по лохматой голове.

– Беги! Ищи хозяина.

А потом Марко вошел. Поначалу он не увидел ничего, только какой-то округлый источник золотистого света на бронзовом треножнике, почти напротив двери. Вокруг громоздились продолговатые предметы – похоже, холсты и на простых подрамниках, и на мольбертах, в рамах. Не видя обладателя голоса, Марко резко спросил:

– Так где вы, мессир Армандо? Когда вы вернулись в Белый замок? По каким душам мы будем говорить, душа-то еще у вас есть? Когда именно и за что вы прокляли свою жену и лишили свободы воли собственного сына, ставшего вместилищем для демона – и вряд ли добровольно?

Раздался короткий надтреснутый смех. Со странным оттенком горечи, совершенно непонятным Синомбре.

– Я вернулся позавчера, тайно – чтобы закончить все, что хотел. Раньше, чем планировал, потому что достиг желанной цели. Думал, придется идти к ней годами, и готовился к этому, но первая же попытка принесла плоды. Вернулся как раз в тот момент, когда в мои покои прокралась любопытная кошечка, которой тут не место. Касательно Лодовико… Я поначалу не был доподлинно уверен, чей он сын, иначе избавился бы сразу. Наверное, окончательно понял, что мой, недавно, только тогда, когда начал наблюдать за тобой. Вы действительно похожи в манере поведения, вплоть до одинакового выражения чувств, родственную кровь не обманешь. Когда я убил Армандо, чтобы сделать себе посмертную маску-сфумато, Анна могла ходить в тягости на самом раннем сроке, еще до того, как я овладел ею. Понять сложно… Джованни вот не был моей плотью и кровью, и однажды я нашел подходящий способ от него избавиться.

Синомбре почувствовал, как кровь буквально застывает в жилах.

– Что…

Снова послышался старческий смех, но уже без горечи, с нотками торжества.