Сфумато

Внезапно Марко понял: да, сможет. И почему-то понятно как. Он сделал шаг вперед, к бронзовому треножнику, краем глаза с изумлением заметив, что куда-то пропал Донателло, неподвижно лежащий у стены в луже крови, – пропал вместе с Трезором. Это уже не важно. Марко протянул руку, отмеченную Печатью Леонардо.

– Нет!

Уши резанул нечеловеческий крик, и Марко словно обожгло ударом хвоста по лицу, надрывая кожу, затем по ногам. Тварь стремительно теряла форму, возвращаясь в сознание и тело Гвидо, кинувшегося к племяннику с отнюдь не старческой прытью. Марко отшвырнуло в сторону от треножника, но он уже успел схватить стеклянный сосуд, наполненный светом. И бросил его туда, где в облаке тьмы металась заключенная в портрет-сфумато часть души Анны Ди Йэло.

Торжествующий звон бьющегося стекла. Замершие на месте глухонемые верзилы. Тающий покров тьмы в левом верхнем углу портрета Анны Ди Йэло. Шевельнувшаяся на полу и приходящая в себя со стоном Мартина. Безумные глаза мастера Гвидо. Возвращение шипастой тени, восставшей за его спиной и свирепо набросившейся на того, кто не оправдал надежд старшего из братьев Салазаров – как и собственный сын, нашедший способ вырваться из-под власти чернокнижника. Марко сейчас мстил и за искалеченную жизнь Лодовико тоже. Он только успел прикрыть голову руками, чувствуя, как когти вонзаются в плоть. Он смог извернуться, открываясь для нападения, но принимая на руки поток золотистого света, уже начавшего рассеиваться среди полотен страшной галереи. И этот-то поток, будто не знающий поражений меч, сбил с ног и шипастую тварь, и того, кто носил ее в себе все эти годы.

Огрызнувшийся демон успел-таки достать Марко еще раз – в тот момент, когда в зале появились новые лица, выходившие из стихийных порталов, созданных, похоже, в порядке исключения. Командоры Трех Храмов в сопровождении рыцарей, которых они посчитали нужным привлечь к делу в этот исторический момент. Кто позвал их и как? Нетрудно догадаться.

Донателло, впервые в жизни сотворивший стихийный портал в La Morada Del Arte. Собственной кровью, чем же еще… Марко успел это понять гаснущим от последнего удара демона сознанием, как и увидеть действия Командоров, расчехливших свои кисти-артефакты для того, чтобы добить нечисть. Не с помощью оружия, которое не могло нанести урон, как сказал сам Гвидо. Силами магии живописи. Но помощь их уже не понадобилась.

– Ну и семейка эти Ди Йэло, – раздался брезгливый голос мессира Командора Первого Храма. – Что сын, что отец. Похоже, младший убил-таки старшего, если я правильно понял этого Донателло. Добить и сжечь тут все, хватит возни.

Марко ничего не мог возразить, он обессилел и практически потерял сознание, так что не услышал обращенного к нему сурового баса Бентозо:

– Где Золотой Ключ?

И неизвестно, чем бы закончилась сцена, мог ли Командор Третьего Храма впопыхах последовать предложению Командора Первого, но в зал вбежали новые люди. Конечно же это была Бьянка в сопровождении изумленных Беллини и Ван Гота, которым не дали обнажить мечи – их обезоружили прибывшие с Командорами рыцари.

Бьянка кинулась к окровавленному мужу, неподвижно лежавшему у ног Раймундо Бентозо.

– Мессир, прошу! Что бы он ни сделал, пощадите его сейчас! Умоляю!

Ее крик подействовал как лекарство, он вернул Марко из небытия. Мужчина с трудом приподнялся на локте, с сожалением и с болью в сердце отводя от себя руки Бьянки.

– Прости меня, девочка. – Он повернулся к смотрящему сверху вниз Бентозо. – Мессир Командор, я не Лодовико Ди Йэло. Меня зовут Марко Салазар. Я сын Диего Салазара, обвиненного некогда в чернокнижии, и племянник Гвидо Алмазные Пальцы. Если я и убил кого-то, то не отца, а собственного дядю. А Кьяве Доро…

Марко перевел дух, вытирая кровь с лица.

– Вы сами сказали, мессир, его можно использовать единожды – во зло или во благо. Не знаю, что именно я сделал, но все жертвы сфумато неро должны освободиться. Полагаю, срок будет у каждого свой – в зависимости от давности и глубины черного колдовства.

Облегчение после наконец-то высказанной правды было колоссальным. Марко почти воочию увидел – хотя, конечно, не мог, – как превращаются в горстки бездымного холодного пепла два силенцио дорадо, потерявшие отныне свой смысл.

Разбитое лицо, слипшиеся от крови волосы на правом виске, одежда в бурых пятнах, колючая веревка на стянутых за спиной запястьях – вот детали внешнего облика мессира Лодовико Ди Йэло Третьего. Его препроводили рейтары Совета в каземат крепости Магистрата во Фьоридо, куда вся группа попала через портал. Там его освободили от уз и даже принесли таз с теплой водой и полотенце – смыть кровь с лица.