Сфумато

– А теперь о главном. Начну издалека, с событий сорокалетней давности. Жили-были четыре негодяя. Один из них оказался твоим дядей – ну так что ж, я привык называть вещи и явления своими именами, а родственников выбирать не приходится. Второго ты тоже знаешь – это Ди Монтанья. Других двоих уже нет, но последователей они наплодили достаточно. Братья Салазар приходились дальней родней королю, едва не погубившему мир своими опытами со сфумато. Мое мнение – потомки не должны отвечать за предков, если не участвовали в их деяниях. Отношение к семьям чернокнижников пора менять, в конце концов. Не знаю доподлинно, когда Гвидо решил употребить талант свой во зло, ибо из тех, с кем он вступал в сговор, сейчас жив лишь Монтанья, но он успел до ареста наложить на себя сфумато неро, от старика пока что не добиться правды. Два негодяя стали Командорами Первого и Второго Храмов, и не мешало бы втянуть в заговор еще одного Командора, от Третьего. Армандо Ди Йэло был слишком принципиален, да к тому же у него когда-то был личный конфликт с Гвидо. Его не привлекали к заговору. Просто убедили горой ложных улик, что нужно экстренное и непопулярное решение Совета.

– Зачем?

– Нужно было заставить исчезнуть маленькое княжество Аррида вместе с некоторыми крайне важными семьями, веками защищавшими неприкосновенный светоч – Кьяве Доро.

Марко слушал, боясь даже шевельнуться или глубоко дышать. А дыхание норовило сбиться, подстегнутое отчаянно забившимся сердцем.

– Я говорю о семье твоей матери. Я не знаю, что и как рассказал тебе тот, кто столько времени прикрывался именем и телом безжалостно убитого Армандо. Думаю, что на две третьих это была измазанная грязной ложью, искаженная правда. Настоящий мессир Ди Йэло перестал существовать, когда нужно было заметать следы и оправдывать приговор княжеству Аррида, приговор, прикрытый маской борьбы с глобальным стихийным бедствием. Ученые Арриды были правы, имелся достаточный запас времени до того, как все эти земли вместе с прилегающими территориями могли пропасть в огненной сумятице серии извержений. Но именно где-то в этих недрах был скрыт Золотой Ключ. А те, кто вступили в заговор, рассчитывали обрести его, перелопатив недра с помощью картин-сфумато. Сделать это на законных основаниях не представлялось возможным. Заговорщики пошли куда дальше, уничтожая всех и вся, кто мог встать на пути. А у Гвидо была еще и личная цель – он хотел получить Анну Ди Йэло, и он добился своего. Никто не умеет так натурально кричать «держи вора», как самый настоящий вор в попытке отвести от себя подозрения. В данном случае это было сделано чернокнижниками, не дрогнувшими даже перед расправой не только с членами Совета, некогда возражавшими против перерождения Арриды, но и со своими близкими и всеми, кто хорошо их знал и мог невольно напасть на след. Они вышли за грани любой существующей морали, о нравственных рамках я уже не говорю.

«…твой отец был осужден несправедливо. Свято верь, Диего не был чернокнижником, ни он и никто из моей семьи ранее. Они все отдали жизнь во имя чьей-то подлости».

Снова Марко вспомнилась прощальная фраза матери. Она не сказала сыну только одного – что имела прямое отношение к роду тайных защитников Кьяве Доро. Берегла от этого знания. Гвидо был прав, когда говорил, что наследственность сложно обмануть. Марко понятия не имел, что такое Кьяве Доро, он ведь только слышал о Золотом Ключе на уровне легенд – но понимание пришло, как только увидел. И финальное решение разбить сосуд возникло в его голове как бы само собой.

Между тем Командор добавил:

– Доброе имя твоих родителей восстановлено. В имении Салазар установлен памятный знак от имени Совета.

За это Марко был безмерно благодарен. После такого известия и вовсе умирать не страшно. Кстати, терять нечего, так почему бы не спросить у Бентозо напрямую?

– А вы сами, мессир? – не удержался Марко. – Недавно вы рассказывали ученикам о Золотом Ключе, комментируя сюжеты фресок в Главной сумарийской капелле. Значит ли это…

Он не довел фразу до конца, помня о рейтарах, находящихся где-то по ту сторону решетки – впрочем, так и не запертой. Командор не стал отнекиваться.