Сфумато

– Да. Я родился в Сумаре, но дед моей матери родом из Арриды. Я ведь сказал о нескольких семьях. Только мне повезло куда больше, чем тебе. Когда началась охота за Кьяве Доро и постепенное проникновение настоящих чернокнижников в Совет и все сферы Трех Храмов, не всплыли мои родственные связи. Моя семья не пострадала, как и я сам. Оставалось взрослеть, набираться ума и опыта и ждать своего часа, чтобы начать бороться с нарастающим злом, и я его дождался. Я и мои единомышленники, мы понимали, что темные маги желаемого не нашли, иначе мир бы уже перестал существовать в том виде, в котором мы его знаем. Вывод – арридцы успели укрыть Кьяве Доро где-то в другом месте, не вынимая его из-под земли. Спешили, ибо понимали, что после объявления их самозваными магами и чернокнижниками расправа неминуема, а их слишком мало, чтобы оказать достойное сопротивление. Новым местом стал Дождливый предел на территории Сумары, рядом с владениями Ди Йэло. Это было сделано, думаю, в тот короткий период, когда полыхнула Пятидневная война. Тайна была сохранена, и довольно длительное время подлинным чернокнижникам даже в голову не приходило заняться поисками на территории Сумары. А когда стало ясно, где может быть спрятан Кьяве Доро, ложный мессир Ди Йэло нашел способ получить Дождливый предел – так, чтобы ни у кого не возникло вопроса, что там делают его люди. Но мы все время отставали минимум на шаг. Не знаю, что случилось бы, не найди Лодовико путей к тому, чтобы подорвать планы отца, не согласись на это Томазо Де Лаго, героически пожертвовавший жизнью, не появись ты, в конце концов… В который раз убеждаюсь – что бы мы ни делали, у Гармонии на нас свои планы и каждый оказывается в нужном месте в нужное время.

Раймундо Бентозо встал с кресла, давая понять, что разговор подходит к концу.

– У тебя есть просьбы, сын мой?

Марко последовал его примеру, поднимаясь на ноги.

– Да, мессир Командор. Я понимаю, что это наша последняя встреча, и прошу, быть может, чрезмерно много – уйти из жизни без толпы свидетелей и со своим лицом.

И вот тут-то продубленное ветрами лицо мессира Бентозо выразило крайнее недоумение, затем – понимание, затем он вздохнул, как человек, который не берется давать обещание, потому что заведомо не сможет его выполнить.

– Последняя встреча? Ну нет, сын мой, кто тебе такое сказал! Полагаю, видеться мы будем регулярно. Уходить из жизни тебе, во-первых, рано. Со здоровьем все в порядке. Или у тебя плохо со зрением? Решетка не заперта, а разговариваем мы здесь потому, что мне придется присутствовать на нескольких допросах. Вообще-то ты свободен. Совет уменьшился на четверть, расследование не закончено, думаю, мы еще не всех выявили – и тех, над кем потрудились Гвидо и его сообщники. Работы много, я уж не говорю о том, что насчет разрушения идей прогнившего рыцарства ты был прав – пора все менять, и менять кардинально. Мне не нужен мертвый Марко Салазар. Швыряться вот так исключительно талантливыми магами, отправляя их на эшафот из-за родственных связей, поддельных театральных декораций и принудительного участия в чужом заговоре – это непозволительная роскошь.

У Марко отвисла челюсть. Кажется, Командора это позабавило.

– Думаю, Де Лаго еще какое-то время будет фырканьем и мрачной физиономией реагировать на твою внешность, но ошибку свою признал, куда ему деваться. Пусть радуется, что не отобрали сову. С сестрой мессира Ди Эстелар… Ох, женщины… Честно говоря, первые подозрения в ее лжи у меня закрались почти сразу, как только Орсино предъявил обвинение. Я поговорил с ней сам. Если девушка подверглась принуждению к близости, она вряд ли станет долго, со вкусом и с мельчайшими подробностями описывать каждую черточку тела мужчины, совершившего это принуждение. А рассказано было так, как будто лицезрение и осязание производилось многократно и с обоюдным удовольствием. До Орсино это, в конце концов, дошло тоже, ему бы не мешало больше внимания уделять воспитанию сестры, так что скандала не будет. К счастью, мэйс Лусию не успели обратить. Ей нужен хороший муж, который терпением и любовью изменит ее к лучшему. Кажется, кандидатуры есть – из тех, кого вся эта история и слухи не оттолкнули. Повторяю, ты свободен, но…

Почему-то это «но» заставило Синомбре вздрогнуть, потому что оно снова сопровождалось вздохом сожаления, вырвавшимся у Раймундо Бентозо. Командор повернулся к отпертой решетке и крикнул кому-то:

– Принесите сюда!

А затем прибавил: