Сфумато

– Знаешь, – сказал он доброжелательно, – дело в том, что я в самом деле лет пять назад хотел сделать фильм о нем. Но то, что ты предлагаешь мне теперь, я делать не буду. Я просто не могу врать даже при всем уважении к тебе и к чувству, которое ты испытываешь к незнакомой мне таинственной даме. Тем не менее, если ты даешь мне зеленый свет и не задашь вопросов по поводу того, как я это сделаю, я готов тебе помочь. Подумай, но не долго, потому что я страшно голоден.

«Все равно у тебя нет других вариантов», – промелькнуло у меня в голове. Я достал из кармана смятую бумажку с номером телефона и бросил ее на стол.

Боб надел очки и начал набирать номер, предварительно включив звук. Ответил мужской голос.

– Могу я говорить с Кристин, меня зовут Роберт Альтман.

Мужчина на том конце провода после короткой паузы, будто раздумывая, ответил:

– Я узнаю, дома ли она.

Через минуту к телефону подошла Крис.

– Как вы знаете, я кинорежиссер, а не детектив, но я нашел ваш номер по просьбе моего близкого друга, русского художника. Он об этом еще не знает, и звоню я для того, чтобы спросить вашего разрешения, дать ему номер или нет? Если нет, то он его не получит. Если вы согласны, то я ему его передам.

Крис, помедлив какое-то время, коротко и довольно тихо, почти шепотом, произнесла:

– Можете дать.

– Спасибо, – почти без интонации произнес Боб и повесил трубку. Затем небрежным жестом бросил бумажку с номером телефона на стол. – Ты доволен?

Я был счастлив.

– Но не звонить же ей сейчас? – спросил я растерянно.

– Если бы я был на твоем месте, я бы не звонил ей не только сейчас, но и через месяц и через два. Пусть теперь думает и ждет. Пошли ужинать. – Боб был доволен успешным завершением своей миссии.

Глава 26

В конце ужина мы попрощались, и я отправился к себе в отель.

По дороге я нащупал в кармане смятую бумажку с телефоном Крис. Я знал, что, придя в отель, первым делом наберу ее номер.

Было около десяти. Она сняла трубку. Тот же глуховатый, будто простуженный голос.

Те же слегка ироничные интонации.

– Да, я слушаю тебя, – сказала она тихо.

Мне показалось, что мистер Стаб маячит за ее спиной.

– Я, к сожалению, завтра улетаю в Париж, – волнуясь, произнес я. – В четыре часа. Если хочешь, мы могли бы увидеться за ланчем.

– Где?

– Да где пожелаешь, можно у меня, в баре отеля.

– О'кей, это недалеко от меня. В двенадцать. А ты уверен, что узнаешь меня? – пошутила она.

Всю ночь я провел у телевизора, выключив звук и переключая пультом программы. Но в десять уже сидел за столиком в баре. В это утро работала Сьюзан.

– Что-то ты сегодня рано начал пить.

– Видишь ли, Сьюзан, у меня свидание с женщиной, которую я не видел, наверное, лет пятнадцать. Естественно, что я нервничаю. Так что выпить мне необходимо. Для храбрости.

– А-а, – протянула Сьюзан. – Теперь понимаю. Надеюсь, к тебе придет толстая, сильно постаревшая баба. Не думай, что во мне говорит ревность, просто я не хочу потерять любимого клиента. А то все может быть! Не дай бог снова влюбишься, начнешь семейную жизнь и перестанешь останавливаться у нас. Может, съешь что-нибудь? – добавила она безразличным тоном.

Я отказался.

Крис появилась ровно в двенадцать. Вошла так же внезапно, как когда-то в мою студию на Сен-Сюльпис. На ней был строгий темно-синий пиджак с какими-то золотыми лацканами, напоминающий морскую офицерскую форму. Лицо ее светилось, она была рада встрече. Все слова, которые я приготовил заранее, куда-то запропастились. Я молча смотрел на нее, ловя себя на мысли, что она мало изменилась, может, чуть пополнела.

– Ты совсем не изменилась, – сказал я и поцеловал ее куда-то между ухом и виском.

– Ты врешь, но, тем не менее, мне приятно, – улыбнулась она. – «Мартини оранж», – бросила она Сьюзан, которая, делая отсутствующее лицо, тем не менее таращилась на нее.

Крис, пригубив из бокала, достала вдруг из сумки альбом и принялась перелистывать страницы, словно пытаясь наскоро ввести меня в курс другой своей жизни – жизни без меня.

– Это Адам.

С фотографии смотрел рыжеволосый мальчик.

– А это Магали, когда была маленькой.

На следующей странице на фото был мужчина, но Крис перевернула лист без комментариев. Я отметил этот жест и испытал чувство благодарности.

Альбом был довольно толстый. Он был битком набит снимками своих и приемных детей, родителей и родственников. Между ее пояснениями, кто есть кто, я успел объяснить Крис, что появился не для того, чтобы вновь занять какое-то особое место в ее новой жизни.

– Правда, я часто думал о тебе, – сказал я, и голос выдал мое волнение. Видимо, виски, которое я пил, не успокоило меня, а наоборот, только усилило волнение.

– Ты знаешь, в те далекие времена я был не в состоянии объяснить тебе, что чувствовал. Но сегодня могу уверенно сказать, что я тебя любил, как бы нелепо и пошло это сейчас ни звучало.

– Как ты нашел мой телефон? – спросила она и серьезно посмотрела мне в глаза.

– Ну… Это целая история, позволь мне рассказать тебе об этом позже. Если у нас будет это «позже», – добавил я с грустью.