Сговор остолопов

– Поди сюда, – велела Лана Джорджу и вывела его на улицу.

– Чё такое? – спросил тот.

– Я не могу разговаривать, когда здесь эти придурки, – ответила Лана. – Слушай: наш новый швейцар – совсем не то, что раньше. Этот умник у меня выспрашивать про сироток начал, как только тебя увидел. Я ему не верю. У меня уже и так с мусорами дела.

– Так возьми себе нового. Вон сколько чуваков вокруг.

– За те башли, что я ему плачу, я б даже слепого эскимоса нанять не смогла. Я с ним типа договорилась, как бы со скидкой. И он думает, что если попробует ноги сделать, его загребут за бродяжничество. Такая вот у нас, в общем, сделка, Джордж. То есть в моем бизнесе всегда нужно ухо востро держать насчет выгоды. Понял?

– А чё со мной?

– Этот Джоунз уходит на обед с двенадцати до полпервого. Поэтому ты приходи без четверти час.

– И чё я должен делать с этими пакетами весь день? Я ничё не могу сделать до трех часов. И не хочу это барахло с собой повсюду таскать.

– Сдай на автостанцию. Мне плевать. Только сделай так, чтоб с ними ничего ни-ни. До завтра.

И Лана снова зашла в бар.

– Хорошо, если ты дала этому пацану от ворот поворот, – сказала Дарлина. – Сдать бы его в Бюро по улучшению бизнеса.

– В-во!

– Ну давай же, Лана. Дай же ж нам с птичкой выступить, а? У нас такая хохма.

– Было время, когда «киванисам»[25] старой школы нравилось приходить и смотреть, как симпатичная девчонка слегка потряхивает делами. А теперь им животное подавай. Знаете, что с людьми сейчас происходит? Они болеют. Трудно человеку честный бакс заработать. – Лана прикурила и выдула свое облако против Джоунзова. – Ладно. Устроим птичке прослушивание. Наверное, тебе с птичкой на сцене будет безопаснее, чем с легавым у стойки. Тащи свою проклятую птицу.

II

Мистер Гонсалес сидел около своей маленькой грелки, прислушиваясь к урчанию реки, и его мирная душа зависала в нирване где-то гораздо выше двух антенн «Штанов Леви». Чувства его подсознательно впитывали крысиную возню, запах старой бумаги и дерева, а также то самообладание, что придавала ему собственная пара мешковатых штанов Леви. Он выдохнул тоненькую струйку фильтрованного дыма и, как меткий стрелок, нацелил сигаретный пепел точно в середину пепельницы. Случилось невозможное: жизнь в «Штанах Леви» стала еще лучше. И причина этому – мистер Райлли. Какая добрая фея обронила мистера Игнациуса Ж. Райлли на стертые и полусгнившие ступени «Штанов Леви»?

Он был четырьмя сотрудниками в одном. В умелых руках мистера Райлли систематизация документов, казалось, исчезла. Кроме того, он был довольно-таки добр с мисс Трикси; в конторе едва ли сохранились какие-то трения. Мистер Гонсалес был тронут тем, что увидел вчера днем: мистер Райлли, опустившись на колени, менял мисс Трикси носки. Мистер Райлли, сплошное доброе сердце. Нет, отчасти, конечно, и клапан. Но с постоянными разговорами о клапане можно смириться. Это единственный недостаток.

Довольно оглядываясь, мистер Гонсалес отметил в конторе плоды трудов мистера Райлли. Над столом мисс Трикси была прикноплена большая табличка с надписью «МИСС ТРИКСИ» и старомодной бутоньеркой, нарисованной карандашами в углу. К его столу крепилась другая: «СЕНЬОР ГОНСАЛЕС», – украшенная гербом короля Альфонсо. К конторскому столбу было прибито сложносоставное распятие, и надписи «ТОМАТНЫЙ СОК ЛИББИ» и «ЖЕЛЕ КРАФТА» еще виднелись на двух его секциях, ожидая, по уверению мистера Райлли, покраски в коричневый цвет с несколькими черными мазками, чтобы изобразить текстуру дерева. В нескольких коробочках из-под мороженого на конторских шкафах уже пустили крохотные вьющиеся побеги бобы. Лиловые занавеси из рогожки, висевшие на окне возле стола мистера Райлли, создавали в конторе созерцательную атмосферу. Солнце омывало сиянием кларета трехфутовую гипсовую статую Святого Антония рядом с мусорной корзиной.

Таких работников, как мистер Райлли, еще надо поискать. Он так предан делу, так заинтересован в предприятии. Он даже планирует посетить фабрику – как только клапану станет лучше, – чтобы посмотреть, как можно улучшить там условия. Прежние работники всегда были так равнодушны, так неаккуратны.

Дверь медленно приоткрылась, и мисс Трикси, предваряемая большим пакетом, совершила свой каждодневный заход внутрь.

– Мисс Трикси! – сказал мистер Гонсалес тоном, который для него звучал непривычно резко.

– Кого? – неистово вскричала мисс Трикси.

Она опустила взгляд и обнаружила на себе драную ночнушку и байковый халат.

– Ох, батюшки, – прохрипела она. – То-то я думаю, чего на улице так похолодало.

– Ступайте домой немедленно.

– На улице холодно, Гомес.

– Вам нельзя оставаться в таком виде в «Штанах Леви», извините.

– Я уже на пенсии? – с надеждой вопросила мисс Трикси.

– Нет! – пискнул мистер Гонсалес. – Я просто хочу, чтобы вы сходили домой и переоделись. Вы ведь живете сразу за углом. Поторопитесь.

Мисс Трикси прошаркала за дверь, захлопнув ее за собой. Затем вернулась за пакетом, оставленным на полу, и хлопнула дверью снова.