Шаг к убийству

Новорожденный жеребенок лежал на боку. Эмили присела рядом и тщательно его ощупала. Насколько она могла судить, все было в порядке. Просто жеребенок был голоден. Она приказала*конюху поставить его на ноги. Какое-то время жеребенок неуверенно покачивался на длинных тонких ножках, как на ходулях, а потом двинулся, поддерживаемый Эмили, к своей матери и припал к соску.

Эмили вымыла и вытерла руки, смахнула с брюк приставшую соломинку. Что жеребенок, что мужчина, подумала она: достаточно лишь подтолкнуть в нужном направлении.

Экономка Бесси ждала ее в посудной. И сразу высказала все, что считала нужным:

— Поздненько возвращаешься домой! Ну, а теперь — быстренько наверх, вымойся и переоденься. Когда заедет мистер Хи, ты должна выглядеть миленькой и отдохнувшей. Но ведь, знаю, все равно будешь водить его за нос до тех пор, пока он сам от тебя не сбежит. Просто уверена в этом.

— Хорошо, Бесси, — покорно согласилась Эмили. — Сделаю все, как ты скажешь.

Она не могла припомнить время, когда Бесси не командовала бы ею: Уже в летах, похожая на матрону негритянка стала ухаживать за ней, когда Эмили была не старше родившегося нынче жеребенка. Бесси всегда ворчала, но искренне и преданно обожала Эмили. В ее глазах девочка была совершенством и никогда не могла сделать ни единой ошибки.

— Быстрее пошевеливайся!

— Хорошо, хорошо, Бесси.

Несмотря на распахнутые настежь на втором этаже окна, в комнатах стояла невыносимая духота. Эмили устало прошла через холл и поднялась по винтовой лестнице. Нет, решено, в Хевитте она проводит последнее лето! На следующий год обязательно уедет куда-нибудь на Аляску!

Бесси наполнила ванну. Эмили сбросила одежду в одну кучу на полу и залезла в воду, освежающе приятную, ароматизированную. Она ласкала кожу, но, увы, не улучшала настроения. Эмили откинулась на спину и стала рассматривать свое тело. Груди были красивы и упруги, ноги длинные, с тонкими лодыжками. И вообще фигура неплохая. Нет, просто непростительно подобное расточительство — расходовать такое тело только на больничные деда, женский союз, Лигу юниоров и детский сад!

Она взяла мыло и стала намыливаться. Как ни странно, перебирая в памяти события минувшего дня, она решила, что единственным светлым пятном оказалась встреча с молодым заключенным. До сих пор Эмили ощущала смущение, вспоминая его алчущий взгляд. Ощущала физически, как скользят глаза Морана по ее фигуре. На мгновение представила себе, что он держит ее в своих объятиях, и тут же покраснела от этой мысли. Благовоспитанные девушки, точнее, девушки ее общественного положения не должны и думать о подобных вещах. А может быть, они все-таки думают иногда?..

Эмили вылезла из ванны, вытерлась, надела тонкое нижнее белье. Но и это ей не помогло. Щеки пламенели, тело горело лихорадочным огнем.

В своей комнате она открыла окно и вышла на верхнюю веранду. К сладковатому аромату жимолости и жасмина примешивался едкий запах дыма костра. Она сначала не могла понять, откуда дым, потом, осмотревшись, увидела огонь. Ну сколько можно говорить, что жечь валежник в такую жару опасно, но, видно, все без толку. Каждый год эта деревенщина снова и снова’поджигает кустарник и даже подлесок, утверждая, что на золе хорошо растет трава, необходимая их скоту. G веранды костер казался маленьким и был разведен, видно, где-то около тюрьмы. А может быть, это дежурный просто сжигал'там мусор?

Эмили вернулась в комнату, чтобы присесть наконец к зеркалу, но вдруг, подчиняясь импульсу, бросилась на кровать, зарывшись лицом в подушки, и расплакалась. Она все еще всхлипывала, когда в комнате появилась Бесси.

— Не плачь, маленькая, — принялась утешать ее Бесси. Она с грустью посмотрела на висевшую рколо кровати фотографию погибшего летчика Хаббарда. — Все будет хорошо. Нельзя же вечно скорбеть о том, что было. Жизнь принадлежит живым.

Эмили села и принялась, скомкав край наволочки, вытирать глаза. Бесси всегда казалась странной: в свое время она не пролила и слезинки по поводу гибели супруга Эмили. А может быть, даже почувствовала некоторое облегчение, поскольку считала, что если муж относится к проектированию реактивных самолетов точно так же, как к исполнению своих супружеских обязанностей, то совсем не удивительно, что он однажды ткнулся носом в землю.

— Тебе, маленькая, нужен только муж, и все будет в порядке, — с мудрым видом заметила Бесси.

— Совсем немного! — сквозь слезы усмехнулась Эмили, поднялась и подошла к туалетному столику. — Завтра утром мы повесим объявление на ограде: «Молодая кобылка ищет жеребца».

Бесси легонько шлепнула ее.

— Не смей говорить таких вещей!

Эмили стало совестно.

— Прости меня, Бесси.

Когда приехал Хи Тайер, чтобы отвезти ее в «Кантри-клуб», она уже сидела на нижней открытой веранде и ждала его.

Тайер бросил шляпу на кресло и нагнулся к Эмили, чтобы поцеловать.

— Только не говори мне, что ты опять себя плохо вела и теперь Бесси не пускает тебя в дом.

Эмили рассмеялась.

— г Нет. Я просто задумалась. А что, если нам выпить по рюмочке?

Тайер опустился в кресло.