Шаг к убийству

А Моран разлегся в шезлонге с таким видом, будто это было для него самым естественным занятием.

— Принимайтесь за работу, доктор. Я к вашим услугам.

Когда Эмили нагнулась над ним, он убрал платок с раны и положил его на колено, едва прикрытое разодранной брючиной.

Рана и в самом деле оказалась чистой. Пуля, выпущенная, по всей видимости, из ружья, задела лишь мышцы и прошла навылет. Здесь и настоящий врач не смог бы сделать больше, чем она: Эмили промыла оба отверстия, продезинфицировала их, наложила антисептические повязки и заклеила липким пластырем.

— Пока этого достаточно. По крайней мере, на первое время, — сказала она, убирая медицинские принадлежности в аптечку ванной комнаты. — Теперь вам необходим только покой.

Моран натянуто рассмеялся.

— Это что же, шутка? Вы отлично знаете, что меня ожидает, если я уйду из-под крыши этого дома.

— Да, к сожалению, знаю, — ответила она.

Неожиданно заразительная улыбка Морана разрядила напряжение.

— Тем не менее тысяча благодарностей. За то, чтобы увидеть вас снова, мне не жаль было дать себя подстрелить, тем более лицезреть вас в таком виде.

К Эмили мгновенно вернулась головная боль. Она не в состоянии была рассказать ему о том, что произошло на ее глазах с Митчеллом. Если бы разговор с Хи состоялся до того, как Моран снова будет пойман, то, возможно, она убедила бы его, что дело юноши надо пересмотреть. Или хотя бы убедила Тайера отправить Морана в больницу, пока. он не поправится.

Ее спальня находилась рядом с комнатой для гостей, которой редко кто пользовался. Комната была чистенькой, постель всегда в порядке. И Эмили приняла решение.

— Я не могу вас отпустить. Поклянитесь, что это не вы убили Мэрфи!

— Клянусь!

— В таком случае, я спрячу вас здесь, пока не переговорю с прокурором. Некоторое влияние я на него имею, и, возможно, мне удастся что-нибудь сделать.

— Я был бы вам очень признателен за это, — сказал Моран.

— и вы не принимали участия в групповом насилии над Мей Арнольд?

— Клянусь, нет!

— Ну ладно.

• Эмили помогла ему подняться с шезлонга на ноги. Сейчас он совсем ослабел, видела она, едва стоял на ногах. Сделав два неуверенных шага, Моран неожиданно как-то обмяк. Ища опору, он ухватился за рубашку Эмили. Рубашка была новая и шелковистая л легко соскользнула с ее плеча, а тут заодно еще и пояс развязался. Эмили покачнулась под тяжестью тела Морана, но мужественно собрала все свои силы, чтобы дотащить раненого до кровати. А потом споткнулась, вернее, запуталась в упавшей к ногам рубашке и сама свалилась на кровать. И Моран упал чуть ли не на нее.

При падении она повредила липкий пластырь. Его глаза, оказавшиеся рядом с ее глазами, были закрыты.

Не в силах сразу высвободиться, Эмили внимательно вглядывалась в его лицо.

Нет, этот человек не мог быть до конца испорченным. Таким, каким изобразил его в своем рассказе Хи. Человек, возбудивший в ней теплые чувства, не мог быть плохим.

Моран приоткрыл веки, и глаза его остановились на ее лице.

— Нет… — запротестовала она, хотя и поняла, что глаза выдали ее. — Нет! — выкрикнула она снова. — Вы еще слишком слабы…

Но она все равно не смогла бы его сдержать, да, в общем-то, и не стремилась этого делать.

Все ее ощущения оказались совершенно новыми для нее. И когда он кончил, Эмили долго лежала в изнеможении, чувствуя в себе какую-то необыкновенную легкость и свежесть. Пальцем она провела по груди Морана и вдруг глухо вскрикнула: снова полила кровь из раны. Со слезами на глазах она пыталась остановить ее, но кровь все шла и шла из-под полусорванной повязки. Только одна она виновата во всем! Он же не понимал, что делал! Господи, только бы он не умер! Он не должен умереть!

Наконец до ее сознания дошли и другие звуки. Снизу кричали мужские голоса, кто-то стучал в дверь.

— Все в порядке, Эмили? — послышался голос Бесси. — Ты меня звала?

— Нет, — громко ответила Эмили. — Спи и не мешай мне.

Но Бесси тем не менее открыла дверь — она могла себе позволить такое, поскольку служила в семье долгие годы. И в изумлении остановилась на пороге. Когда же вновь обрела дар речи, только и выдавила из себя:

— О Боже! В своем ли ты уме?

По щекам Эмили все еще катились слезы.

— Сама не знаю.

Бесси закрыла за собой дверь, подошла к постели и посмотрела на Морана.

— Что я вижу? — прошептала она. — Ведь Это, похоже, один из сбежавших парней?

— Да, — еле слышно сорвалось с губ Эмили.

— Он что, насильничал?

— Нет! И не вздумай звать полицию!

Когда Бесси снова заговорила, голос ее стал иным — нежным и полным понимания.

— Ты не можешь упрекнуть меня в чем-либо, дорогая. Ведь я всегда делаю только то, что ты скажешь. И всегда на' твоей стороне, с того самого часа, как ты родилась. — Она открыла створку окна и крикнула вниз: — Тут все в порядке, господа полицейские? Мисс Эмили переволновалась за день и увидела во сне что-то страшное. -

— О’кей! — крикнул в ответ Джексон. — А я уж решил было подняться на веранду по винограднику. Мистер Тайер сдерет с нас шкуру, если с мисс Хевитт что-нибудь случится.

Бесси закрыла окно.

— Красивый юноша… Ты что, влюбилась в него?

— И сама не знаю.