Шаг к убийству

— Меня зовут Иган, — представился он аптекарю, а потом повернулся к Эмили: — А вы, насколько я понимаю, мисс Хевитт?

Немного волнуясь, Эмили подтвердила это.

— Да, это так. Я мисс Хевитт. Но откуда вы знаете?

И облегченно вздохнула, когда чиновник из федеральной полиции улыбнулся.

— Мне рассказал о вас прокурор Тайер.

— Так вы занимаетесь делом об ограблении банка?

— Да, уже неделю. Ведь у вас федеральный резервный банк. — Агент снова повернулся к аптекарю. — Вы открылись четвертого июля? Точнее, были открыты?

Тот ответил с раздражением:

— Вы уже знаете все это. Вы — третий, кто меня расспрашивает. Окна банка были хорошо видны, через витрину аптеки.

Агент с минуту смотрел в направлении, куда указывал аптекарь, а потом спокойно констатировал:

— После меня, возможно, придут еще шесть. — Агент вытащил из кармана протокол, напечатанный на машинке, и быстро просмотрел его. — Здесь записано, что вы, несмотря на то что аптека целый день была открыта, не услышали и не заметили ни одной подозрительной детали.

— Совершенно верно, — аптекарь пожал плечами. — Сюда приезжает не слишком-то много туристов, тем более в праздник. И, кроме стариков, — которые сидели на скамеечке перед банком, да нескольких ребятишек, почти все горожане были за городом, в лесу.

— А вы почему туда не отправились?

Аптекарь оперся локтями о прилавок.

— Послушайте, мистер, я считал Гарри Миллера почти что братом. И я бы действительно вам оказал помощь, если бы мог. Но с другой стороны, Гарри неоднократно предупреждали, чтобы он не открывал банк, если он по закону должен быть закрытым. Скажу вам и о причинах, почему я не отправился со всеми. Во-первых, потому что программу этих праздничных дней я уже наизусть изучил, что мне так было бы скучно; а во-вторых, я хотел воспользоваться случаем и провести инвентаризацию. Поэтому я ничего не. видел и не слышал, пока сюда не влетел бледный как смерть Сэм Харрис и не закричал, что Гарри лежит мертвый на полу в банке, а двери сейфа взломаны. Отсюда ом позвонил шерифу.

— И больше вы ничего не знаете?

— Больше ничего не знаю.

Эмили взяла свою бумажную сумку, улыбнулась обоим мужчинам и вышла.

Небольшое утешение, и, тем не менее, она рада, что Дэн работал в тот день вместе с другими заключенными на территории больницы. Во всяком случае, полиция не сможет обвинить его в налете на банк и в убийстве мистера Миллера. Хорошо еще, что федеральная полиция расследует только дело об ограблении банка и ее не интересуют бега- ⁴ ющие на свободе четверо заключенных. Лишь вчера, когда она лежала в объятиях Дэна, он без всякого повода вдруг сказал:

— А ты знаешь, ограбление банка было наверняка организовано идиотами. Как только по их следу пустят ФБР, их песенка спета. От федеральной полиции далеко не уйдешь.

— Почему ты мне это говоришь? — спросила она.

Он только рассмеялся и поцеловал ее.

— На тот случай, если у тебя ничего не останется в кошельке и вдруг возникнет мысль ограбить банк.

Воздух был душным и влажным. Так как был субботний день, на Ли-стрит гуляло много народу. Эмили прошла до здания суда и поднялась по деревянной лестнице на второй этаж.

Теперь, когда она по уши влипла во все^то, следовало быть в курсе всех дел. Ведь если Дэна вновь арестуют — сохрани его, Боже! — и на нее будут смотреть как на соучастницу. Это считалось серьезным преступлением и могло привести на скамью подсудимых. Значит, все, касающееся побега, должно касаться и ее. Надо быть готовой к любому повороту событий’.

Сбежавшие заключенные, за исключением четверых, были уже найдены. И если кто-нибудь из них скажет, что Моран спрыгнул с транспортера еще до того, как они пересекли мост, возникнут новые версии. Вспомнят о том, что ее дом стоит ближе всех к реке. Поэтому Кронкайт или Хи Тайер наверняка захотят осмотреть и ее дом, и близлежащие строения на тот случай, если Моран без ведома хозяев спрятался где-то в этих домах или подсобных* помещениях.

Поднявшись по лестнице, Эмили остановилась и перевела дух. С каждым разом теперь ей становилось все неприятнее встречаться с Хи. Он начал беспокоить ее. Нет, он оставался таким же милым и предупредительным, как всегда, но в их последнюю встречу в его взгляде появилось нечто большее, чем просто обожание.

Если когда-либо у двадцатитрехлетней вдовы и был полнейший хаос в чувствах, то это у нее, Эмили. Хи больше не упоминал о той ночи, когда была изнасилована Мей Арнольд. И она не знала, как ей лучше поступить, что говорить, если он опять вернется к этому разговору.

Она медленно прошла по коридору. В кабинете окружного прокурора находилось несколько человек. Хи Тайер сидел в центре, положив ноги на письменный стол, и разговаривал по телефону.

Увидев Эмили, он передал трубку шерифу и, убрав ноги со стола, поднялся. От недосыпания его лицо осунулось, но голос звучал бодрее, чем в предыдущие дни.

— Входи, входи, Эмили! — пригласил он с улыбкой. — Ты пришла как раз вовремя. К финалу.

Судья Винсон пояснил слова Тайера: