Шаг в небо

— Это похоже… — прошептал я.

— Это то, что уже было. А то, что было — никогда не похоже на то, что есть, — Надя словно продолжала читать книгу. — Но и сейчас — только те, у кого есть сила, могут изменить всё. Ты можешь.

— Надя, понимаешь, я один ничего не сделаю. Не может один ничего… Все спят кругом. — Пусть спит весь мир. Ничего страшного. Пока мы есть. — Голос Нади дрогнул.

— Мне это и страшно. Я есть, и вроде как меня нет. Я не могу жить вот так. Как трава или как… — Я замялся, пытаясь подобрать правильное определение. — Или словно зомби, с туманом от брикета в голове. Я не хочу.

Она стояла и плакала.

— Надя, ты что? Тебя так книга расстроила? Надя? — Я вскочил и прижал её к себе, — Надя, что с тобой?

— Это я так, — сквозь слёзы, с трудом ответила Надя. — Я просто… Ну, ты не поймёшь. Нет, прости меня. Я не то хотела сказать, прости Андрей. Просто я вижу впереди только боль и темноту.

— Если сидеть, сложа руки — ничего и не будет кроме боли и темноты. Но ты девчонка, ты не поймёшь, наверное, меня… Да и ты ведь сама себе противоречишь. Только что сказала про силу. А мне такое не очень нравится. Это вроде сказочных персонажей и мечей-кладенцов.

— Ты прочёл только одну главу книги. Там есть ещё главы… — Надя говорила со мной, как с чужим. Глухим и безликим голосом.

— Да какая разница, что там ещё написано? Это же просто старинная книга. Только книга…

— Там ещё написано… — Надя говорила всё таким же бесцветным голосом.

— Ну, хорошо, что там ещё?

«И шёл человек к свету и пришёл в сад. И было в саду цветение дерев и пение птиц. Сказал человек — здесь хорошо. И пришёл к человеку другой и сказал, вот придут с тобой сюда и сорвут цветы, и испугают птиц, и не будет птиц и цветов? И сказал человек — мне сад милее. И остался человек в саду один. Цветы пахли и пели птицы. Но грусть пришла к человеку и спросил он — где мои любимые? И ответил ему Тот — ты сам сказал, сад милее. Растёт сад твоей мечты на крови твоих любимых. И не было больше человека».

— Надя, — перебил я — Причём здесь мечта и сад?

— Нам нужно бороться за то, что у нас будет, но какой смысл в этой борьбе, если я потеряю тебя? — Надя стала словно каменная. — Ведь это война, а не игра.

— Ну, в игре тоже было почти как в жизни…

— Андрей, нет игр у нас. Есть и будем только мы. И в игре наша роль — это мы. Я знаю.

Глава двадцать пятая

— Надя, а ты знаешь, — совсем невпопад ответил я, — мне рассказали. Оказывается, Ива погибла из-за него… Он вообще виноват во многих смертях.

— Я говорила — он плохой.

— Я его убью, — я произнёс то, о чём боялся подумать.

— Зачем? — Надя посмотрела на меня с недоумением. — Андрей, не надо убивать человека просто так. Это не правильно.

— Но я убивал! Иначе было нельзя! Или он или я!

— Ты убивал в бою. Когда иначе нельзя. Но ведь сейчас не бой. Не убивай!

И уже совсем спокойным голосом:

— Я просто дура, вообразила черти что. — Она неожиданно переменила тему и совсем грустно покачала головой. — Я подумала, что в тебе что-то меняется. Зачем тебе он? Нельзя убить человека так просто. Даже если сейчас тебе очень хочется.

— Надя, пойми. — Я взял её за руку. — Я убивал предателя там, в лагере. Как мог. Так чтобы…

И тут я понял, что говорю полную ерунду. Одно дело, когда я подстроил западню с кислородом Юзику. Жлобу и мерзавцу. Убившему Вовку. Но это было там, в лагере. А здесь была другая, совсем другая жизнь. Она затягивала своей рутинностью и вязкостью. Словно гадкий крахмальный кисель. Но ведь Пыльцын… Он же и Надю может потом сдать властям. Я помню как он на неё зыркал, когда она молнию в руках держала.

Надя сидела неподвижно, и смотрела в одну точку. Она, казалось, даже не слышала меня.

— Надя, да брось ты! — надо её успокоить. — Да плюнь ты на Пыльцына! Он сволочь, просто я боюсь, что он и нас заложит сентам…

— Да не в нём дело, — голос у Нади совсем задрожал — Мне не понравилось, как ты говорил. У тебя был такой голос, словно и в самом деле хотел убить. Это неправильно.

— Я такой как всегда, — зачем она обо мне так думает? — Я таким был всегда. Но я не хочу, чтобы вся моя жизнь оставалась как сейчас. С брикетами и униформами. Без смысла и надежды.

— И ты думаешь, поэтому надо пойти и убить кого-то? Ты думаешь, что это надо? — На глазах у Нади появились слёзы. Этого мне только не хватало.

— Я хочу уничтожить предателя.

— Нельзя хотеть убивать! — Надя почти закричала. — Нельзя. Поэтому я и боюсь. Ты ведь говоришь неправду, да?

— Нет, говорю правду, — я начинал злиться на Надю. — Иногда хочу.