Шаг в небо

— Заходи! Поговорим! — Его квартира была в полном порядке. Словно кто-то непрерывно убирал в ней. Видать, он чистюля и педант, не то, что я.

Я слегка помешкал в прихожей, пытаясь примостить свой бушлат с оторванной вешалкой на крючок, расшнуровывая ботинки. Что за странные игры ума. Я же его хотел… А тут снимаю обувь, чтобы не натоптать.

— В общем, идея крайне проста! — сразу взял быка за рога Пыльцын. — Нужно организовать простую ролевку. Я бы и сам взялся, но у меня почти не осталось никаких знакомых, которые могли бы играть. А ты как-то обмолвился, что у тебя на примете есть люди.

«Да, конечно, откуда у тебя остались друзья-ролевики? Сам их под каток уложил», — подумал я, но Пыльцыну сказал:

— Да конечно, не много, но наберётся. А что за игра такая. Ты хоть идею скажи!

— Ну… — замялся Алексей, — идея пока совсем сырая, но к субботе я всё в деталях проработаю. Главное — приведи людей!

Говорил он быстро, даже слегка глотая слова. Это было не очень похоже на то, как он разговаривал, будучи Мастером. Вальяжно, выцеживая слова сквозь зубы чётко и веско. И ещё… Сейчас он часто облизывал губы, словно они сохли на ветру. Или словно у него была температура.

— Ну, хоть в деталях расскажи! Мне же интересно! — я был уже совершенно уверен, что никакой игры и не будет.

И тут я вспомнил очень интересное ощущение. С лагерного времени. Разговаривая с Пыльцыным я всё время, подсознательно наделся, что он всё-таки хочет сделать игру. А не сдать нас властям. Так же себя видно чувствовали и лагерники, когда их вели как стадо под конвоем двух-трёх полицаев. Я ведь тоже тогда верил, что всё хорошо кончится. А сейчас, я боролся словно с мороком, я хотел обмануть сам себя, хотел поверить в нереальное, в то, что всё будет хорошо. И вспомнил почему-то в итоге веники и Вовку. Вот он бы не сомневался…

— Ну, игра будут простая! — прервал Пыльцын мои мысли. — Я думаю, это будет городская фентези. В поисках потерянного мага. Каждому будет роздано немного магии и потом…

— А давай сделаем так, — словно со стороны я услыхал свой голос. Какой-то бесцветный и незнакомый — Пусть будет только один маг, и нужно будет его заставить себя проявить.

— Ну, давай так …

— Не перебивай, — голос мой слегка окреп. — Мы будем бросать жребий, кто первый ляжет под асфальтный каток. А Маг — он сможет его остановить, когда до него дойдёт очередь.

Пыльцын сидел напротив белее мела. Уголки его губ чуть подрагивали.

— Это ты к чему? — мне показалось, что у него словно гора с плеч свалилась. Он понял, что я знаю о нём всё, и теперь ему не надо врать и изворачиваться. — К чему ты это приплёл? Не веришь, что игра будет?

— Нет, не верю. А вот Ива верила, и остальные тоже верили. — Мне тоже стало совсем легко. Точка невозврата пройдена. Впереди уже просто бой. Главное сделать первый шаг.

— Что — честный и чистенький? — Пыльцын взорвался. — Что ты понимаешь в этой жизни? Отсиделся в своём пионерлагере и уже считаешь, что всё понял? А ты знаешь, как хочется жить? Особенно когда к тебе приходят и говорят — поможешь нам, будешь. Не поможешь — в распыл!

— Нет, не понимаю. Я не знаю, что значит хотеть жить. Я же в лагере отсиделся в это время. Скажи — а Ива жить тоже, наверное, не хотела?

— А какой смысл погибать ради других? — Пыльцын опять цедил уверенные слова. — Почему чья-то жизнь может быть дороже моей? Я всю жизнь пахал, чтобы пробиться наверх из дерьма, достичь чего-то и потом должен ради каких-то сантиментов умереть? Мне это не подходит! А другие — пусть отвечают за свои поступки. Хотели в ролевки играть? Хотели! Вот и получите, по полной, когда настанет час расплаты! Не надо было из себя изображать героев, если на самом деле слюнтяи!

Пыльцын входил в какой-то странный ораторский раж. Он говорил всё это не мне, а скорее себе самому, пытаясь, видимо, самого себя убедить в собственной правоте.

— А в субботу ты опять час расплаты объявил?

— Сам виноват! Припёрся тут со своей. А я ведь под колпаком! Вот от меня и требуют работы! А я из вас, придурков не хочу её терять!!! — Пыльцын уже просто орал. — Сам захотел ролевку, вот и получи её. По полной программе. Кретин! Тут как бы выжить, а ему игрушки.

— Не ролевка мне нужна. — Я говорил нарочито тихо, но слова давались с трудом. Сбивалось дыхание. — Я только вспоминал, как мы здорово играли. Хотя для кого-то это была игра, а для тебя, видимо, средство достижения каких-то своих целей. А про работу… А почему ты себе выбрал работу именно предателем?

— Не предавал я никого! — прошипел Алексей — У меня не было выбора! Пришли и сказали что делать.

— А, знакомые слова — нет выбора, — улыбнулся я. — Как часто я их слышу последнее время. Ты знаешь, выбор всегда есть.

— Это красивые слова! — с лёгкой брезгливостью в голосе произнёс Пыльцын. — Когда стоит выбор жить или умереть, выбор один — жить! Не смотря ни на что! Ты-то вот, небось, выбирал всё время жизнь. Говорят, даже старшим в лагере был. А теперь из себя чистенького строишь!